Любой человек — это драгоценное сокровище, прекрасное творение, созданное Богом, пусть и поврежденное. Пусть он посмотрит на то, что составляет эту красоту, а потом подумает, как подправить здесь и там испорченное.

Симеон Богоприимец и пророчица Анна ждали Бога, надеялись на Него, но не пытались предугадать, каким будет Его пришествие. Потому Вочеловечение не стало для них неожиданностью, не стало чем-то невозможным, не вмещающимся в опыт.

Мы запросто терпим ужасные вещи, пока они происходят не с нами, и нас нисколько не веселят прекрасные события, случившиеся с кем-то другим. Но чем ближе подходит счастье, чем ближе подступает горе — тем они реальнее.

«Надо вместо этого всего молиться, ибо...» Хорошо, но почему одно исключает другое?

В просвещенной части православного сообщества распространено мнение, что молитва — это личный разговор с Богом, а святые не нужны. Им молится разве что «языческое» простонародье.

Опыт новомучеников показал: христианское благочестие оказалось совместимым с «романтикой», с идеализацией супруга, с опытом взаимопроникновения полов как чем-то самоценным.

Я сейчас стал понимать, что мы, священники, часто говорим много лишних слов. Они хорошие, красивые, правильные: евангельские цитаты, высказывания Святых Отцов… Но если ты переборщишь, они будут звучать обидно и восприниматься как ханжество.

Если и существует подлинное равенство между людьми, оно состоит в сиротливом ощущении оторванности от всего, что составляет корень жизни и ее теплый материальный покров.

Вера моя буквально в несколько предложений вместится: мне всех вокруг жаль, мир жаль, и я утешаю себя только надеждой на то, что Бог все это как-то починит в будущем веке.

Родившийся 206 лет назад святитель Феофан до сих пор остается одним из самых читаемых духовных авторов. Писал он для другого поколения, для другого общества, но советы святителя пригодятся и нам, потому что обращены к «внутреннему человеку».