на наш Телеграм
Наводнение в Крымске: три года
| Вчера была годовщина наводнения в Крымске. Три года назад ночная волна высотой в семь метров прокатилась по городу, снеся на своем пути несколько сотен домов. Погибли 170 человек, многие остались без крова, без имущества, получили травмы.
Упокой, Боже, погибших, идеже несть смерти и печали, но жизнь бесконечная. Это было первое чрезвычайная ситуация, когда на призыв о помощи откликнулись со всей страны. Я помню сбор помощи на Воробьевых горах в Москве, где православные казаки таскали коробки вместе с оппозиционными активистами, а ОМОН приехал и привез памперсы. Я помню трассу «Дон», на которой внезапно появилось множество машин с табличкой «гуманитарная помощь», которые не останавливали гаишники. Это было удивительное, всенародное дело. В Крымск и станицу Нижнебаканскую съехались пятнадцать тысяч волонтеров со всей страны. Они взяли в руки лопаты и сутками разгребали ядовитый ил – «муляку», чинили мосты и дороги, раздали безумное количество гуманитарной помощи. В лагере волонтеров работали бесплатные юристы и врачи, функционировал даже детский сад (!) чтобы пострадавшие могли спокойно заниматься ремонтом, а за детьми присматривали волонтеры. Фонд «Адреса милосердия» покупал компьютеры в пострадавшие школы, «Предание» какое-то безумное количество инвалидных колясок, матрасов, кроватей, автомоек для облитых грязью стен, медицинской техники и так далее. Именно в Крымске мы встретили наших будущих координаторов по ЧС — Костю Сарваниди и Максима Ефремова. С ними мы потом прошли Дальний Восток и Алтай, помогали на пожарах и наводнениях, а сейчас организуем помощь тем, кто пострадал от войны на Украине. И каждый раз у нас были одни и те же проблемы. |
Люди в беде
Бедствие всегда приходит внезапно. Только вчера все было хорошо, люди строили планы и спокойно ложились спать, а наутро — уже ничего нет. Огонь, вода или война уничтожили жилище, унесли близких. И в этот момент уже нужна помощь — но мы не можем прийти прямо сейчас. Потому что для полноценной помощи необходимо самостоятельно разбираться в ситуации. Нужно посылать на место координатора, нужно снимать ему жилье, платить за арендованную машину. Координатору надо что-то во время разведки есть, и его семье, которая осталась в другом городе — тоже. Помощь в ЧС особенно требует внимания и рассуждения — иначе ресурсы расходуются зря, а людям не становится легче. А потому она требует и дополнительных затрат.
В Крымске ведь был не только энтузиазм и помощь. Было сделано много глупостей, и горы ненужного гуманитарного тряпья пришлось сжигать и закапывать до самой весны, и немало помощи было украдено, потому что добрые люди, которые её посылали, не имели контактов на месте, и отправляли помощь абы куда. У нас нет запаса средств, который позволил бы справляться с бедой сразу, и оказывать помощь быстро. В Крымске мы смогли включиться только через две недели после наводнения (зато и работали в городе до ноября, просушивая дома), на Дальнем Востоке — через три недели, а беженцам мы смогли начать помощь только когда эта человеческая река вовсе вышла из берегов. Поэтому мы открыли программу «Люди в беде». Это — наш резерв, наша страховка, наша заначка на чужой черный день. И она сейчас пуста. И если снова случиться что-то плохое (а ЧС все равно случаются, как бы мы ни хотели иного) — нам (а значит и тем, кто пострадает) не придется ждать и собирать деньги. Поэтому мы просим немного наполнить нашу кубышку. Чтобы в следующий раз помощь пришла сразу. |
