Как не превратить почитание Девы Марии в подобие языческого культа и что роднит нас в праздновании праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы с католиками – Ольга Немчикова.

Как сказал недавно руководитель нашей «молодежки» при соборе, нередко православные превращают идею почитания Божией Матери совсем уж в подобие языческого культа, когда душе потребно и «мужское божество» – и женское обязательно тоже. Католики, в свою очередь, не отстают с перегибами в уже их варианте исполнения. А вот протестанты же и проч. ударяются в другую крайность: о Пресвятой Богородице можно говорить только в разрезе того, что нам известно конкретно из Евангелия, то есть ни о Ее детстве, ни тем более о родителях данных нет.

Но мы-то, православные, знаем, что это не так. Знаем, что родителей Пресвятой Богородицы звали Иоаким и Анна, что детей у них не было все долгие десятилетия их супружества – и что потом Анна наконец-то забеременела. Родившуюся девочку, по данному обету, нужно было посвятить Богу. Нет, не в жертву принести, как пережила когда-то ужас подобного решения мать Сарра – а просто отдать в храм. И вот тут мы, православные – да и католики тоже – подходим к великой тайне и великой точке: к смене Ветхого Завета на Новый.

Сюжетная канва события проста и необычно величественна одновременно. Достигшую трехлетнего возраста Марию родители, как и обещали, отводят к священникам, чтобы посвятить Ее Богу. Отец заботится о том, как расставание с родителями пройдет для ребенка: «Позовите непорочных дочерей иудейских, и пусть они возьмут светильники и будут стоять с зажженными, чтобы Дитя не воротилось назад, и чтобы полюбила Она в сердце Своем храм Господень». Девочку встречает первосвященник (по милой родственной привычке в православии считается, что это был отец Иоанна Предтечи, Захария – к жене которого десятилетие спустя придет уже беременная Мария и услышит вдохновенное «И откуда мне сие, да прииде Мати Господи Моего ко мне»), и она идет с ним в храм. На родителей даже не оглядывается, что удивительно для маленького любимого трехлетнего ребенка – а быстро поднимается по пятнадцати храмовым ступеням наверх. Здесь нужно отметить, что эти храмовые ступени были такого размера, что по ним и взрослый-то человек не всегда мог поднять спокойно, а Мария поднимается безо всяких усилий. По-человечески после этого неудивительным кажется тот факт, что первосвященник вдруг берет и вводит Дитя в Святая Святых: место, куда вообще имел право входить один раз в год только первосвященник с очистительной жертвенной кровью.

И вот с этого момента совершенно очевидно начинается смена Ветхого Завета на Новый: нас вводят в Святая Святых. С символической точки зрения все вроде как даже просто: Богородица родит Сына, Который и будет той самый жертвенной Кровью за все человечество, а Сама Она в каком-то смысле и станет храмом. С богословско-объяснительной – стоит обратиться к Слову «На Введение во храм Пресвятыя Богородицы» Григория Паламы, где он говорит следующее: «Имевшая Свое тело чище самих очищенных добродетелью духов, так что оно могло принять Само Ипостасное Слово Пребезначального Отца, – Приснодева Мария, как Сокровище Божие, по достоянию ныне помещена была во Святое святых, чтобы в надлежащее время, как и было, послужить к обогащению и к премирному украшению». И, наконец, в общемировом духовном значении происходит именно это: строгая ритуальность Ветхого Завета начинает сменяться чем-то новым и неизведанным Завета Нового.

Здесь можно углубиться в никому не нужные исторические изыскания из серии «да как раз в священной ритуальности Ветхого Завета первосвященника растерзали бы на месте, если бы он ввел в Святая Святых какую-то девочку» – а не просто дивились бы такому событию, как лаконично говорит нам текст церковного предания. А можно просто принять все сказанное как факт – равно как и последующее описание жизни Пресвятой Богородицы в храме: что Она пребывала там до 12 (по некоторым вариантам – до 14) лет, возрастая в любви к Богу, а архангел Гавриил приносил Ей еду. Затем все тот же Захария устраивает «смотрины», выбрав Ей в женихи вдового плотника Иосифа. Иоаким и Анна, с момента Введения во Храм, больше никак не упоминаются в жизни своей Дочери – и, как ни странно, это как раз одно из главных подтверждений неапокрифичности всего происходящего, в то время как откровенный апокриф грешил бы нагромождением еще больших «коммунально-семейных» подробностей.

Несмотря на то, что Введение во храм Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии праздновала еще равноапостольная царица Елена в III веке, этот день получает широкое распространение только с IX века – зато в православии и по сегодня остается двунадесятым праздником. Он всегда и неизменно приходится на Рождественский пост, но от того не становится менее радостным и даже веселым, потому что мы вместе с Девочкой Марией идем по высоким и тяжелым ступеням храма, входим и готовимся к Рождеству, чтобы принять Новый Завет в его полноте.