на наш Телеграм
Правозащитница, поэт, художница-нонкомформист, христианский демократ, диссидент, политзаключенная, православная сказочница-миссионер — вот такой разной знали Юлию Николаевну знакомые и читатели на протяжении жизни.
Так сложилось, что с ее творчеством я познакомилась лишь 5 лет назад, и это оказались произведения, написанные автором еще в XX веке, до того, как она стала популярной среди православной аудитории.
И хотя Юлия Вознесенская последние годы жизни довольно иронично отзывалась о своем «протестном» прошлом, ее личность едва ли, на мой взгляд, возможно оценить лишь по поздним произведениям.
Кстати, ранние повести, написанные ею в жанре социального реализма, вовсе не выглядят оппозиционными. Напротив, они свидетельствуют о подлинной реальности, о сути происходящего в стране Советов. И, на мой взгляд, представляют огромный интерес и сейчас. Слишком уж много параллелей возникает при прочтении.
То, о чем она писала тогда, являлось для нее и для многих формой утверждения богоугодной правды. Ведь та «правда», о которой писали в «Правде», была для многих христиан ложью, причем такой, которая имела самые трагичные последствия. Подобное было как раз описано ею в 1987 году в произведении «Звезда Чернобыль», основанном на реальных событиях и фактах.
Это повесть о трех сестрах: партийно-верующей Анастасии, диссидентке Анне, высланной за рубеж (прототип самого автора), и младшей Алене, оказавшейся в эпицентре трагедии. Свои глубинные мысли о безбожной лжи, происходящей в СССР, Ю. Вознесенская, вероятно, вложила в уста одного из героев повести, погибающего от облучения в больнице:
— Конечно! И обещаю вам, везде, где буду искать своих, там же буду искать и ваших. Спасибо вам, что вышли ко мне сюда, большое спасибо. И желаю вам…
— Не надо, — перебил ее больной. — Если моих разыщете — там за вас буду Богу молиться. Если примет Бог нас, чернобыльцев…
— Что вы такое говорите? — прошептала удивленная Анастасия.
— Да вы не слушайте, это я так. Это уже мои другие мысли. Вам их не понять. Если бы раньше такие мысли приходили, так и в Чернобыле бы ничего не случилось. Ну и прощайте теперь. Устал я.
Книга живописная, через диалоги предельно честно раскрывающая образ мышления и логику поступков многих людей того времени. Иллюстрированная исторически подлинными фактами, вырезками из газет и сдобренная аутентичными диалогами, она в объемном варианте рисует действительность происходящего во время чернобыльской трагедии. И наглядно показывает: исказив правду в угоду «красивой общественной витрине», люди оказываются совершенно беспомощными в созданной ими же самими фальшивой реальности.
Знакомая с бытом почти всех советских казенных учреждений — от женской консультации до женской зоны, Юлия Вознесенская не понаслышке знала о бесправии женщин в этих сферах и не переставала об этом писать в самиздате. И пока жила в СССР, и после изгнания.
Так в 1987 году родилась довольно горькая местами по своей болезненной правдивости повесть «Женский декамерон», где женщины самых разных возрастов и «классов», собравшись вместе, делятся своим личным и интимным опытом, как это — быть женщиной в СССР, в стране якобы победившего равноправия и сурового унисекса. (Стоит заметить, что в отличие от современного радикального феминизма, Ю. Вознесенская как раз была сторонницей возвращения женщине женственности и «права на слабость».)
Наверное, не всем это произведение может показаться полезным, а для кого-то и вовсе может быть травмирующим. Но, увы, такова была, а местами и сейчас есть, правда жизни.
Не секрет, что у многих церковных людей творчество Юлии Вознесенской ассоциируется прежде всего с фантастически-сказочным, назидательным стилем. Герои ее фэнтези-произведений в совершенно диковинных ситуациях и в быту пытаются донести читателю, как нужно «православно мыслить и православно поступать», чтобы наверняка спастись.
Первый ее роман, написанный в 2001 году в совсем новом для Юлии Вознесенской жанре, «Мои посмертные приключения» — оказался высоко востребован среди церковной публики. Думается, не в последнюю очередь потому, что некогда закрытую тему реальности «жизни после смерти», о которой и рассуждать вслух было не принято, Юлия Вознесенская преподнесла как некую данность, приперченную легким юмором и вниманием к описанию деталей, хоть и замаскированную под фэнтези. И заманчивой тут оказывается, на мой взгляд, не столько схожесть сюжета с любимым многими «Расторжением брака» Льюиса. Есть мнение, что в основу главной линии, вероятно, легли активно исследуемые в то время наукой автобиографические истории очевидцев, переживших клиническую смерть. И Юлия Вознесенская довольно красочно описала эти сюжеты, привнеся в них умеренную долю православного морализма.
Последнее, что довелось прочесть у Юлии Вознесенской, это небольшой, но трогательный рассказ «Вдвоем на льдине». По его мотивам в 2015 году был даже снят художественный фильм о двух одиноких душах — онкобольных подростках, пианисте и простой девочке, нашедших друг друга в стенах клиники. История любви, основанная на реальных событиях и вселяющая надежду на то, что человеческая жизнь не заканчивается в больничных стенах, а, возможно, продолжается и после вечного исхода из них.
Как художник-реалист, Юлия Вознесенская, на мой взгляд, и в поздних работах оставалась по сути верна своим творческим канонам. Ведь после потери близких реальность смерти и жизни вечной стала, естественно, для нее куда более насущной, чем поиски правды в современном мире. И эту реальность тоже ведь нужно было как-то обрисовать. Уверенность в том, что на материальном существовании жизнь не оканчивается, помогала ей также утешать многих людей на одном из русскоязычных форумов о смерти близких.
Биография Юлии Вознесенской убедила меня в том, что на протяжении жизни главным порывом ее души было желание всем помочь и всех спасти. И, уверена, многим людям есть за что ей сказать спасибо.
