“Иерусалим, золотой город, отчего ты не понял своего Царя?”

Иерусалим, Иерусалим, скорбный Иерусалим, радостный Иерусалим, многоголосый Иерусалим, вечный, как небо, Иерусалим, хрупкий, как земля, Иерусалим. Царь твой Давид жил и умер, царь твой Соломон жил и умер, десятки царей твоих жили и умерли, римский император Адриан разрушал тебя, но и он умер, а ты восстал.

Лишь Единственный Истинный Царь Твой, Христос Спаситель, не умрет вовек, ибо Он уже умирал и воскрес.

Но до этого еще далеко. Царь Израиля только приближается. Он идет от дома Лазаря, ошеломленного возвращением жизни. Лазарь, вырванный из лап смерти, уже догадывается, что Сей Царь объединит не только Израиль и Самарию, не только уверовавших язычников и иудеев, но все человечество, и Царству Его не будет конца ни во времени, ни в пространстве. Мария, чуткая сестра Лазаря, помазывает Царя своего к погребению и на царство. Мир застыл. Иерусалим притих. Только цокот копыт ослика, на которого сел Иисус, долгожданный Мессия, Царь тихий и мирный, ибо цари-завоеватели входят на лошадях, а не на ослятах, приближается…

…Если двигаться к Старому городу Иерусалима с Елеонской горы, по которой, вероятно, и проходила дорога из Вифании, придется пересечь древнейшее в мире кладбище. С него, говорят, начнется воскресение мертвых. Собственно те мертвые, которые воскресли в момент крестной смерти Спасителя, как о том свидетельствует апостол и евангелист Матфей, вышли как раз из этих гробов. Входя в Иерусалим, Христос как будто еще раз пророчествует о том, что произойдет через несколько дней. Чтобы воцариться, Ему придется пройти через смерть…

Иерусалим, золотой город, отчего ты не понял своего Царя? Отчего ты малодушно надеялся на бессмысленное освобождение от Рима? Вот, теперь ты относительно свободен – легче тебе стало? Ты уже разодран и окровавлен историей, никто не залечит твоего прошлого, даже если евреи и арабы внезапно обнимутся во взаимной любви и вместе поклонятся Всевышнему на Храмовой горе – соль слез из миллионов глаз навсегда въелась в твои камни, пепел пожаров навсегда осел на твоих улицах… Никогда ты не будешь прежним.

…Сердце мое неверное подобно Иерусалиму. Приближается к нему Христос, проходит сквозь мои грехи и болезни, тихо идет, как ветра хладного глас, бережно идет, цок-цок копытами ослик – мирный мой Царь. Ликует сердце мое, выстилает дорогу Христу ветвями и одеждами. Царствуй, Царь, царствуй, во мне!

Но приближается страшная ночь, когда ликующее сердце заснет, и пробудится властвующее в нем зло и равнодушие, и Царь мой будет распят. Что ж ты молчало, сердце мое неверное? Что же не воспевало Царя всем ближним, всему миру? Почему не сотворило дел, проповедующих Его, не призывало всех далеких от Царства поклониться мирному Царю Славы, почему твоя жажда спасения была так ограничена? Царство Его – не от мира сего, это мир – в Царстве, а не Царство – в мире. Царство внутри меня – это я в Царстве, это сердце мое, пронизанное Царством, как тихим светом, белым, как снег, как белильщик не может выбелить.

Как же ты не заметило этого, сердце мое? Как же ты не заметило, ЧТО это было за посещение? Позови Его, со слезами позови: «Благословен грядущий во имя Господне!» – Он обещал, Он отзовется, ты увидишь Его.

Вновь и вновь Христос входит в Иерусалим, умирает в нем, вновь воскресает и снова входит в Иерусалим – сердце мое. Любовь Его крепче смерти, любовь Его – оружие непобедимое. Захвати, Господи, мое сердце, победи Ты уже этот упрямый, неверный, сонливый Иерусалим.