Как христиане могут ответить на зло. В память геноцида армян.

Несколько дней назад, 24 апреля, был день памяти жертв Армянского геноцида.

Очередной ад, произошедший на земле: тысячи и тысячи людей убитых, истерзанных, замученных. Мужчин, женщин, детей и стариков. Тысячи убийц.

Задумываться об этом страшно. Страшно видеть ад вокруг. Как он проникает в отношения двух людей, в отношения народов, в отношение к миру. Как этаж за этажом ад строит погребальные склепы, в которых до неузнаваемости калечатся любовь, преданность, понимание, прощение.

И ад обманывает: он шепчет побороть себя – собой. Убить в ответ на убийство. Проклясть в ответ на предательство. Погружаясь в ад, перестаешь верить, что возможно иначе. И самое страшное тут то, что каждый из нас в какой-то степени в аду.

В прошлом году я прочел стихотворение “Artsakh” армянина Сержа Тянкяна. Свою последнюю песню, посвященную событиям геноцида, он заканчивал так: “Мы одержим победу культурой” (“We are going to prevail with culture”). В этих простых строках – бездна евангельского смысла.

Ад не может быть побежден адом. По человеческой логике из этого следует, что ад сокрушается противоположным. К сожалению, это так лишь отчасти. Иисус, “ни единого зла сотворивший”, отдавший Себя человечеству, – будет арестован, осужден и распят. Его учение, даже влившись в плоть и кровь мировой культуры, периодически будет предаваемо изнутри самими же учениками. Мы будем громоздить и громоздить ады, подчас придумывая для них очень разумные и понятные объяснения.

Вполне объяснимо, когда человек уничтожает другого ради политической идеи или из личной мести. Мы, христиане, поступили куда бесчеловечнее: мы научились проклинать, отказываться, не замечать другого ради торжества славы Божьей. Может ли быть большее кощунство?

Да, мы научились громоздить ады, один на другой, захлестывающие друг друга, как волны в темноте шторма.

Мы так и не смогли поверить по-настоящему, что возможно иначе. И тут каждого гложет червь мысли, что раз уж после самого Иисуса из Назарета мало что по-настоящему изменилось, то что можем лично мы? Оставим глобальные парадигмы. Подчас христианин не верит, что свою собственную жизнь можно прожить, стирая из нее ад любовью как ластиком.

…

Я точно знаю, что с течением времени в истории человечества как вида мало что изменится. Мир лежит во зле, и мы погружены в это зло с самого рождения.

И тут, собственно, открывается единственный по-настоящему важный вопрос, который надо посметь задать себе: веришь ли ты, что возможно иначе? Веришь ли ты, что начав жить иначе и проиграв, ты на какой-то последней глубине не проиграешь…

Не надо обманываться: в этой жизни мы, христиане, – проигравшие. Каким бы светом ни горел человек, тьма поглотит его, разрушив лучшее, что он сделал, сплясав на его костях.

Но, еще раз: тьме возможно не сдаться. И тогда, даже проиграв, – не проиграешь.

Творец хочет, чтобы мы не затушили тот свет, что глубоко внутри каждого. Он видит его в нас. Он Сам, став человеком, принес его сюда.

Он, поглощенный смертью Бог, не умер. Его воскресение – вот главное творческое послание Евангелия миру:

Не бойся проиграть.

Не бойся подставить левую щеку.

Не бойся простить.

Не бойся показаться безумным в своей нелогичной вере.

Не бойся ада, в котором утопаешь.

Не бойся и посмей сказать аду «нет». Посмей ответить аду любовью. Посмей не иметь врагов. Посмей поверить, что все не напрасно. Что свет Его будет когда-то сиять так, как не сияет ничто.

Любовь не умеет умирать.

Христос воскресе!