Андрей Десницкий открывает серию бесед – рассуждений о том, следует ли понимать Библию буквально и самое главное – нужно ли?

 

Эта статья, как мы надеемся, станет началом нового цикла под общим названием «Библия: спор скептика с ретроградом».

Что такое Библия? Сборник книг, написанных разными людьми в разное время на разных языках и говорящих о Едином Боге и разных людях, большинство из которых принадлежали к народу Израиля. Это совершенно объективный ответ. Но он очень мало что объясняет.

Что такое Библия для нас сегодня? Священное Писание христиан и (без Нового Завета) иудеев. Сборник древних мифов и легенд. Памятник истории и культуры. Средство для эксплуатации трудящихся жадными попами. Слово Божье, продиктованное свыше. Литературное произведение, ставшее источником образов, сюжетов и идей для авторов последующих веков.

Каждый из этих ответов объясняет очень многое, и каждый субъективен, а многие из них совершенно несовместимы друг с другом. И при этом каждый из них не просто существует сегодня – он принципиально важен для какой-то группы людей, читающих Библию.

А для большинства, пожалуй, Библия – это такой толстый том, стоящий на полке и покрытый пылью. Там написано много всего, сразу не разобраться, книга эта, конечно, очень важна… но что она, зачем она, как к ней относиться? Самые смутные представления есть на этот счет у «рядового читателя». У него, конечно, есть какие-то свои предпочтения, свое отношение к тексту и т. д., но все это скорее на интуитивном уровне.

По собственному опыту скажу: отношения с Библией в чем-то подобны отношениям с любимым человеком – что было ясным и очевидным вчера, сегодня может стать задачей и загадкой. Но этим они и прекрасны и интересны!

«Ищите» – это ключевой призыв пророков Ветхого Завета. Ищите добра, ищите Бога – то есть находитесь в постоянном поиске, не считайте, что всё уже лежит у вас в кармане, и ваша задача теперь – распределять благодать или охранять ее, чтобы никто не расхитил.

Сегодня мы живем в мире клипа, блога и крика: каждый день рядовой городской житель получает больше новой информации и встречает, в том числе и виртуально, больше новых людей, чем его прапрадед-крестьянин за всю его жизнь. Он не может всё это переварить, и часто получается так, что он реагирует строго ситуативно: вот в метро кого-то попросил дать пройти к выходу, вот на краткую реплику в блоге ответил, вот прочитал газетный заголовок, вот перекрестился перед «приемом пищи».

Его мир распадается на множество мелких событий, которые как будто не связаны между собой. Он в течение дня бывает пассажиром, менеджером, отцом, мужем, приятелем, верующим, читателем, телезрителем и так далее, и все эти функции совершенно разобщены. Но в какой-то момент возникает желание собрать их воедино – например, провести некоторые связи между своей христианской верой и современной информацией об окружающем мире. Можно, конечно, быть попеременно то в одной, то в другой роли, но не всем это подходит, калейдоскопичность утомляет и хочется некоторой цельности мировосприятия, а она не возникает сама собой, и на пути к ней неизбежны трудные вопросы и внутренние конфликты.

И если ему интересна христианская или иудейская традиция (скажем так, в самом общем и осторожном виде), в поисках целостного мировоззрения он рано или поздно обратиться к Библии. И обнаружит, что ее читают очень разными глазами.

Давайте попробуем понять, как это происходит.

В этом разговоре нам очень помогут два воображаемых персонажа: Ретроград и Скептик. Они очень разные люди с почти противоположными убеждениями, но при этом они не утратили желания вступать друг с другом в диалог, хотя друг друга слышат плохо. Это, конечно, условные фигуры, немного карикатурные, но я старался делать их не идиотами, а просто ревностными сторонниками определенной позиции. Ретроград отстаивает божественную сторону в Библии, Скептик – всё подвергает сомнению.

Конечно, эти персонажи взяты из моей собственной головы, но я немало встречал и в реальности людей, которые говорят подобные вещи. Мне не раз доводилось слышать критику с двух сторон… Одна обвиняла меня в том, что я предаю высокие религиозные идеалы, анализируя священный текст логическими и рациональными методами. Другая – что я пытаюсь совместить эти самые методы с религиозным дурманом и не принимаю единственного научного и объективного мировоззрения – атеистического.

Но если сформулировать это более внятно и доброжелательно, можно сказать: одни смотрят на Библию глазами веры, а другие – через призму научного анализа. Но не пора ли наконец дать слово нашим друзьям?

Ретроград (Р.): Библия есть прежде всего Священное Писание, и потому правильно понять ее может только тот, кто твердо укоренен в православной традиции.

Скептик (С.): Библия есть прежде всего памятник истории и культуры, так что ее вполне можно и нужно изучать методами современной науки.

Р.: Но так вы упустите самое главное в ней – Божественное Откровение!

С.: Прежде чем рассуждать, есть ли там вообще какое-то откровение, ее неплохо бы прочитать. Вы же не станете подменять своими общими словами грамматику древнееврейского и древнегреческого языков? Или археологические находки?

Р.: Сами по себе слова или камни еще ничего не значат, они, как уверяют и филологи, и археологи, обретают смысл только в контексте, в системе. Наше вероучение и дает такой контекст.

С.: Контекстов может быть много, много и вер, и вы, верующие, разделены между собой не в меньшей мере, чем с неверующими.

Р.: Тем не менее, в главном мы обычно соглашаемся. Например, что Библия есть Священное Писание, открывающее людям истину о Боге и спасении в вечности.

С.: Хорошо, я ничуть не спорю с вашей верой. Просто мне она не нужна, я изучаю этот текст с объективной точки зрения.

Р.: Никаких объективных точек зрения не бывает, все мы субъективны. Кстати, никакого «безверия» тоже не существует: одни верят в то, что Бог есть, а другие – что Его нет. Но наука одинаково не способна подтвердить то или другое утверждение.

С.: Это правда, но мы хотя бы стремимся к объективности, а вы с самого начала от нее отказываетесь.

Р.: Зато мы остаемся с истиной!

С.: А мы – с научными доказательствами.

Р: Ну и что такое это ваша наука? Сегодня она утверждает одно, завтра другое, никакого постоянства в ней нет.

С: Вот именно в этом и заключается ее постоянство, что она не стоит на месте, в отличие от вашей религии.

Р.: Религия уже достигла истины, а наука сама себя постоянно опровергает.

С.: Наука постепенно приближается к истине, и в то же время сознает недостижимость своего идеала.

Р.: Ну вот видите! Как можно ей тогда доверять!

С.: Простите, а вот это у вас не компьютер случайно? Или вот там – не мобильный телефон?

Р.: Они. И причем здесь это?

С.: Их возникновение стало возможным только в силу научных открытий. Вы пользуетесь ими, значит – признаете науку и все, что она делает!

Р.: Так это точные, естественные науки. А что касается гуманитарных – там слишком много субъективности!

С.: Не без нее. Но и они пользуются научным методом!

Р.: А вы можете дать точное и ясное определение этого метода в одном предложении?

С.: Видите ли, коллега…

Р.: Вижу. Ученые постоянно сами спорят о собственных методах и не могут дать элементарных определений науки!

С.: Зато мы можем точно определить, что наукой не является.

Р.: Это у вас апофатическое богословие?

С.: Да нет, скорее критерий фальсификации в действии.

Согласно Библии, вера есть «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр 11:1). Отталкиваясь от этого высказывания, науку можно было бы определить по аналогии как «объяснение видимого и поиск неизвестного». Казалось бы, это две совершенно разных области человеческого знания, они не пересекаются, особенно если речь идет о естественных науках: ботаник изучает определенный вид растений, историк – прошедшие события, их вера или неверие в Бога едва ли влияют на доказательность их аргументов и объективность его выводов. А верующему в час молитвы должно быть совершенно все равно, сколько лепестков у этого экзотического цветка или в каком году состоялась та или иная битва.

Но в современном мире невозможно отказаться от науки, как невозможно сделать вид, будто в нем нет веры. Их трудно бывает совместить – в том числе и потому, что понятие «наука» трудно поддается определению, а в повседневном обиходе это слово нередко применяется к тому, что никак не является наукой.

А что же она такое? Попробуем разобраться в следующий раз.