на наш Телеграм
Патриархат, по определению, это «власть отца».
Согласно Большой Советской Энциклопедии, патриархат — общество, в котором мужчины являются «доминантным элементом» в семейной, хозяйственной и общественной жизни.
Патриархальная семейная община состояла из 3—5 поколений ближайших родственников по отцовской линии, потомков одного предка, с женами мужчин данной группы. Она могла включать до 200—300 человек. Её жизнью руководит семейный совет. Имущество семейной общины неделимо и неотчуждаемо. Такая патриархальная семейная община постепенно перерождается в отцовскую большую семью с неограниченной властью отца.
В современном, расхожем понимании патриархат – совсем не про власть отца, а «патриархальное общество» – совсем не про общество совместного имущества, где старший мужчина руководит младшими, а им руководит совет старейших. В современном понимании патриархат – андрократия, власть мужчин, социальное устройство, при котором ведущие позиции в общественной и политической жизни занимают мужчины.
Однако современные «борцы за патриархат» не только этого хотят – они хотят «настоящего патриархата», чтобы женщина вернулась к правовому положению, которое было у неё до эмансипации.
Хотят ли они и дальнейшей реставрации патриархального общества? Если им хочется, чтобы женщина стала неотчуждаемым имуществом мужа, хотят ли они сами перейти в пожизненное подчинение отцу, деду, совету старейших, роду? Хотят ли они упразднения частного имущества в пользу имущества общественного? Или давайте отмотаем чуть назад во времени, но не так сильно?
Аргумент современного «борца за патриархат» – так было всегда, так – исторически верно, так – исконно, «это природные роли». Так что «чуть-чуть отмотать» не годится, для «исконности» надо отмотать туда, где ты не мог ни жену себе выбрать сам, ни отправиться из деревни без разрешения отца, ни решить, сеять тебе рожь или пшено в этом году.
Поэтому патриархат урезанный, патриархат в современном понимании – это сугубо современная концепция. Это не сохранившаяся исстари работающая система – это лишь название для временной стадии перехода от настоящего патриархата, который описан в учебниках, к чему-то новому, ведь если изменения общества начались, они будут продолжаться. Какими они будут – отдельный вопрос, но современное положение дел – не вечное, если мы христиане и следовательно верим в историю.
Говорят, что в Библии есть слова, поддерживающие патриархат.
Рассмотрим это утверждение с двух сторон: 1) может ли Библия поддерживать патриархат в полном смысле слова; 2) может ли она поддерживать современную версию «патриархата»?
Отрывок из Павла, который всегда цитируют: «Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – Бог» – вырывает христианскую семью из социальной ткани патриархального общества. Жена и муж, а над ними только Христос и Бог – это очень современная, нуклеарная семья, в отличие от патриархальной семьи, которая не существует сама по себе – организуется сообществом (браки по сговору) ради целей всего сообщества (воспроизведение сообщества, сохранение имущества сообщества).
Если традиционно патриархальная семья создаётся сообществом ради целей сообщества, Павел предписывает жениться «во избежание блуда», ради личной, эгоистической цели. Более того — Павел оставляет опцию скопческой, одинокой жизни, можно не жениться вовсе.
Если традиционно патриархальная семья существовала не ради целей брачующихся, а ради сохранения сообщества, и потому не могла не существовать – отказаться от брака нельзя – Павел советует христианам не жениться вообще, называя это лучшей долей.
Итак, патриархальный брак – насильственен, христианский – доброволен; патриархальный брак – обязателен, христианский – необязателен; патриархальная семья встроена в сообщество, не существует вне его, семья по Павлу – жена, муж и над ними сразу Христос. Патриархальная семья – на благо сообщества, христианская семья – на благо самих супругов.
Семьи формируют сообщество. Но если патриархальная семья от расширенной семьи-сообщества неотделима, семья христианская – отдельный, самоценный атом. Каким же будет общество, состоящее из атомизированных, свободных семей и несемейных людей – аскетов, скопцов?
Я думаю, таким, какое наше секуляризованное общество сегодня является. Современное «западное» общество – это последствие христианского, Павлова взгляда на семью. Моногамная семья – или множество несемейных людей, распространение асексуальности.
Вот ещё немного о «семейных ценностях» от Христа:
«И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои, ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь».
Общество, которое будет состоять из аскетов и семейных людей по Павлу – это именно то общество, в котором сможет реализоваться исполнение воли Бога, любви между людьми, которые уже не господа и рабы, уже не мужчины и женщины, а «всё одно – во Христе», то, как описывается Церковь.
Так как на самом деле описывает брак Павел и имеет ли общее «патриархальный» в современном понимании брак и «патриархальное» в современном понимании общество что-то общее с интуициями Павла?
На первый взгляд – да. Павел пишет об иерархии в браке – жена да слушается мужа, муж – Христа. Но здесь следует обратить особенное внимание на часть «муж да слушается Христа».
Сам Христос неоднократно проявлял своё отношение к женщинам – в случае с Марией и Марфой, в случае с блудницей, в случае с женщиной, у которой «шла кровь».
Христос, который говорил, что «женатые будьте как неженатые», «мне негде приклонить голову, так будет и вам» – каким образом в отношениях с женой может проявиться «подчинение Христу»?
Мы не знаем, какой смысл вкладывали в «подчинение Христу» первые христиане. Одно ясно – нельзя применять эту схему «жена да слушается мужа, а муж – Христа» в современном контексте, когда «слушаться Христа» низводится до внешнего соблюдения нескольких заповедей на выбор. Павлова заповедь перестаёт работать.
И всё же это не объясняет того, почему Павел всё-таки оставил женщину в подчиненной мужу позиции. Рабство жены – бремя греха (Бытие), но Христос ведь снял это бремя?
Как мы уже обсудили, семья по Павлу создаёт общество, отличное от традиционно патриархального. Общество, в котором будет место атомизированным единицам — супружеским парам и скопцам, которое будет из них состоять. Общество, построенное по принципу примата блага личности и затем – всеобщего блага, а не блага общества. Церковь – уже не семья, церковь – реорганизованная семья, церковь – тело.
И так как христианская семья, хотя и является самоценной единицей, не существует вне христианской общины, вне Церкви, вне Христа, со временем эта община реализует уже в самой семье другие Павловы интуиции: «нет ни мужчины, ни женщины во Христе».
Таким образом, не только семья «делает общество», но и христианское общество «делает семью», привносит в неё христианские интуиции — равноправие, «нет ни мужчины, ни женщины», прозрачность «когда вы растопчете оболочку стыда».
Есть два отрывка: «жена да будет покорна мужу» и «во Христе нет ни мужчины, ни женщины». Можно сказать, что второе «о духовном» «в переносном смысле» «не считывайте буквально» (что значит «игнорируйте»), а можно – попытаться сложить в единую картину: у нас есть историческое (жена да будет покорна мужу) и есть футуристическое (а в рамках Церкви, которая воплотится, жены и мужа уже нет). Церковь проникнет в семью – «жена да будет покорна мужу» перейдёт в «нет ни мужчины, ни женщины».
Святой Климент Александрийский передаёт (см. Аграфы), что когда у Иисуса спросили, скоро ли «наступит всё это», Он отвечал: «Когда ты растопчешь оболочку стыда, и двое станут одним, и мужское и женское уже не будет ни мужским, ни женским».
И снова: не похоже ли современное бездуховное западное общество на Церковь по Павлу – «ни мужчины, ни женщины» не рифмуется ли с «не то баба, не то мужик – вот что такое европеец!»
Вот так развернулись Павловы пророчества в истории. Эмансипация женщины преступила одну заповедь Павла, чтобы исполнить другое его чаяние.
Если пойти от противного и взять «жена да будет покорна мужу» как императив на все времена, «во Христе нет ни мужчины, ни женщины», придётся действительно игнорировать (иными словами, сказать, что это в духовном смысле, вы просто не так поняли, это в церкви, а реальность – это другое). Вслед за этим можно игнорировать и проповеди Христа — потому что там одни метафоры и ясное дело, что к реальности это всё мало относится. И гнев ветхозаветного Бога можно списать на литературную традицию.
Но игнорировать эту мысль и при этом принимать свободу супружеской пары от отцов и клана – это, кажется, слишком нелогично даже для самого ярого борца за патриархат.
Я уже называла «современный патриархат», при котором общество уже не является extended family, но на руководящих позициях в социальной и политической жизни общества находятся мужчины, лишь переходной ступенью от патриархального общества в классическом смысле слова к чему-то новому. Каковы причины такого перехода – тема для обширного анализа: нам сейчас важно понять, что это не «идеальный мир», и тем более не «так было всегда», а лишь исторический этап, который тоже пройдёт, как прошёл и родо-племенной строй. Христианство привело к разложению племени, и кто знает, что станет с нашим, современным «патриархатом» через несколько веков.
Традиционные корни изнасилования
Артемизия Джентилески — в молодости была изнасилована.
Пару лет назад мы обсуждали с подругой проблему изнасилований. Она сказала, что, хотя вина за преступление и лежит на насильнике, если женщина одевается нескромно, то часть вины лежит на ней. Я ответила, что изнасилование по определению — нарушение воли другого к неприкосновенности. Лишь это действие. Изнасилование проститутки — тоже изнасилование, если она сказала “нет”. Подруга не согласилась.
Как так получается?
Почему люди из, казалось бы, христианской культуры могут сказать подобное?
Есть мораль традиционная, патриархальная — это мораль объекта. Здесь существует “нечистое”, “нехорошее”, “падшее”, и “чистое”, “честное” (от слова “честь”). Два равноправных полюса. Чистое – нечистое, небо – земля, мужчина – женщина. Объект либо годный, либо негодный, либо плохой, либо хороший, либо чистый, либо осквернённый.
И есть мораль, скажем, западная. Человек изначально не “плохой” и не “хороший”. Человек — чувствует боль и удовольствие, человек думает, человек — не вещь, человек — процесс.
Традиционная мораль со стороны может смотреться очень привлекательно. Сильные мужчины, скромные женщины. Мораль западная может смотреться упаднически — европеец зачастую предстаёт взгляду как изнеженный искатель удовольствий, не больше. Но так ли силён “традиционный” мужчина? И так ли изнежены Малала Юсуфзай или иранские правозащитницы?
Так почему насиловать “можно”?
Если девушка “нечистая вещь” — ей можно добавить, обесчестить ещё больше. Если девушку накачали наркотиками — она нечиста — чистая девушка не позволит себе гулять с парнями — её можно изнасиловать.
Изнасиловать девственницу плохо не потому, что ей больно, а потому, что ты сделаешь “чистое” “грязным”.
Кстати, чувствуются аналогии с современной тюремной культурой? Дотронься до ложки или тарелки “опущенного”, и ты сам “опустишься”. Не потому что ты сам кого-то изнасиловал, а просто потому, что стал “нечист”.
Прямо как в Евангелии: “Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека” — только наоборот.
На Западе двести лет назад использовали рабский труд негров. Но вы знали, что американские учёные того времени пытались доказать, что чёрные — не люди, а ещё один вид животных? Это и есть объективация. Он — не личность, он — лишь вещь, плохая вещь.
Видите, американцы уже понимали, что причинять боль человеку — нельзя, но ради своих интересов пытались сделать человека — животным, чтобы было всё-таки можно?
Люблю советский фильм “Горская новелла”. Чеченец пытается изнасиловать русскую женщину, другой чеченец это видит, стреляет в первого и успокаивает девушку. Не стыдит, не избегает, не порочит. Успокаивает, отвозит в село. Она не “русская”, не “сама виновата”, не “ходит тут в джинсах” — ей сделали больно, ей нужно помочь. Всё.
И ещё. Вот говорят, на Западе все так аморальны, сексом до свадьбы занимаются. Однако именно западная “аморальность” не позволяет делать зла — трахается дева до свадьбы или нет, а бить и насиловать её нельзя. А в “моральных обществах” делать зло можно — ну, только с плохими — с женщинами, иноверцами, иностранцами там, слишком толстыми, слишком худыми, ты-виноват-уж-тем-что-хочется-мне-кушать.
