на наш Телеграм
Наталья Холмогорова объясняет разницу между запретом абортов и профилактикой и предлагает собственный взгляд на эту проблему.
Второй день лихорадит Рунет от новостей из Пензенской области. Тамошний губернатор Иван Белозерцев объявил о новой инициативе по профилактике абортов среди пензенцев. Теперь с женщиной, решившейся на аборт, помимо психолога, в обязательном порядке должны встречаться «представительницы женской общественности» и глава муниципального образования, чтобы отговорить ее от этого решения. «Мы должны общаться с каждой, биться за появление на свет каждого ребенка», – заявил Белозерцев. По его словам, тех из его подчиненных, кто не будет активно заниматься профилактикой абортов, т. е. у кого в районах число абортов останется на прежнем уровне, – ждет увольнение.
Эта инициатива вызывает двойственные чувства.
Отрадно слышать, что не все российские чиновники придерживаются известной позиции: «Мы ваших родителей не просили вас рожать!» Если в Пензе ценят жизнь каждого гражданина, в том числе и еще не родившегося, если рассматривают аборты как серьезное социальное зло – это можно только приветствовать. Отрадно слышать и о том, что на этих встречах и беседах Белозерцев требует, в числе прочего, предлагать женщине материальную помощь – если именно проблемы с деньгами или с жильем мешают ей родить ребенка. Предположить, что аборт может быть бедой и для самой женщины, и предложить ей помощь – это уже выход из той порочной парадигмы, которую у нас разделяют и пролайферы, и прочойсеры.
Однако сама концепция, согласно которой профилактика абортов начинается в женской консультации, куда беременная приходит за «направлением», и состоит в том, чтобы побольше важных и красноречивых людей на эту беременную насели и начали «отговаривать», глубоко ошибочна.
Дежурить у ворот женской консультации, бросаться наперерез женщинам, идущим убивать своих детей, умолять их не совершать этого страшного греха, а потом радоваться, что спас еще одну жизнь! Именно так обычно видят свою деятельность и сами пролайферы, и их противники. Рядовые пролайферы стоят с плакатами или раздают листовки, облеченные властью – организуют с беременными «воспитательные беседы». Но из какой картины мира исходит такой образ действий?
Предполагается, видимо, что женщина живет в вакууме. Беременеет то ли от голубя, то ли партеногенезом – в общем, без участия мужчины. Беременеет по собственному желанию, а затем – так же, по собственному желанию, идет на аборт. Почему? Ну… наверное, дура. Сама не знает, чего хочет. Или ей это просто нравится. Может, она маньячка-мазохистка, которой в кайф убивать детей и резать себя, а уж если удается совместить… Словом, это какой-то ее каприз. Личное дело и свободный выбор – в этом пролайферы с прочойсерами неожиданно оказываются солидарны.
А с «капризом», беспричинным и бессмысленным, действительно ничем, кроме уговоров или запретов, бороться невозможно.
Однако на самом деле аборт – не просто социальное зло, но симптом и проявление целого клубка более глубинных зол.
Не существует женщин, которые делают это по капризу или ради удовольствия. Прерывание беременности – болезненная, травматичная для организма, физиологически и психологически тяжелая операция. «Хотеть» такое с собой сотворить – в прямом смысле, так же, как люди хотят секса или мороженого – невозможно. И желание сделать аборт – показатель, что в жизни женщины произошел серьезный сбой, что с ней стряслась беда.
Возможно, она забеременела, хотя вовсе этого не хотела: либо в результате насилия со стороны мужчины, либо потому, что не умела (и ее партнер не умел или не желал) предохраняться, либо потому, что на предохранение банально не было денег.
Возможно, она хотела родить и вырастить ребенка, но дальше что-то нарушило ее планы. Будущий отец «сделал ручкой»; в семье случилась какая-то беда, и теперь на нового ребенка не остается ни времени, ни сил; пошатнулось материальное благосостояние. Она одна, чувствует себя беспомощной, боится не справиться.
Возможно, сделать аборт ее принуждают близкие – мужчина или (если это молодая девушка) ее родители. Так или иначе, с ней произошло нечто такое, чего она совершенно не хотела, не хочет и сейчас, но не видит иного выхода.
Женщина, как и все мы, живет в обществе – и нигде так ярко не проявляется ее зависимость от общества, как при беременности и деторождении. Забеременеть в одиночку, без воли и активного участия в «процессе» мужчины, невозможно физически. И без помощи общества – как своей семьи, так и более широкого круга (того, где находятся роддома, поликлиники, детские сады, выдаются детские пособия и т. д.) – невозможно ребенка родить и вырастить.
Аборт – это острие, на котором сходится воедино и становится видимым целый клубок проблем.
Бедность – тяжкая, унизительная бедность, при которой рождение ребенка повергает семью в нищету, а рождение младшего ребенка буквально отбирает кусок хлеба у старшего.
Половая безграмотность. От распространения Интернета, в котором «вся информация есть», она, увы, только ширится и крепнет. В Интернете действительно можно найти все – в том числе и самые дикие мифы. Подросток или малообразованный человек, отправившийся за секспросветом в Интернет, вернется оттуда не просвещенным, а окончательно замороченным. А серьезного сексуального просвещения – без «клубнички», без приправ в виде идеологий, суеверий и сексуальных фантазий, сосредоточенного не на «позах» или «мультигендерной толерантности», а на банальной технике безопасности – по-прежнему очень не хватает.
Насилие, прямое и косвенное – в том числе в семье. Посетители женских форумов знают, насколько часто там обсуждается ситуация: «Что делать? Муж ни в какую не хочет в презервативе, говорит, не те ощущения!» Женская контрацепция пробьет дыру в семейном бюджете; презервативы недороги и доступны, но убивают ощущения – а это для главы семейства куда страшнее, чем убивать детей и калечить многократными абортами жену. Как вы понимаете, этого мужа на задушевные беседы с психологами, священниками и главами муниципальных образований никто не приглашает. Странным образом, мужчина – отец ребенка в этой картине мира вообще отсутствует.
Негативная и обвинительная позиция общества. Женщину в тяжелом положении – например, беременна, без мужа и не знает, как выживет одна с ребенком – всегда найдется кому поучать, обвинять, читать ей мораль, объяснять, что сама виновата и что раньше надо было думать. Воспитатели, нравоучители и сплетники, живо интересующиеся ее облико морале, выстраиваются к ней в очередь. А вот центров помощи для беременных и матерей в кризисных ситуациях – несколько штук на всю огромную страну. Систем постоянной поддержки детей из неполных семей – еще меньше.
Само отношение к материнству и детям в быту… скажем так, двойственно. Отвлеченно поговорить о том, как хорошо иметь детей и как важна демография, любят многие – но регулярные холивары на темы «не кормите грудью в общественных местах!», «не ездите с детьми на поездах/в автобусах/не летайте на самолетах!», «нечего ребенку делать в музее/в театре/в кафе…» ясно показывают, что люди не хотят видеть рядом с собой чужих детей или тем более как-то участвовать в их жизни.
Сейчас, возможно, вокруг беременной собрались активисты и хором кричат: «Не убивай своего ребенка!» – но, если она решит действительно его не убивать, дальше останется одна.
Аборт – не отдельная проблема, существующая в безвоздушном пространстве; и попытки ограничить аборты более или менее «силовыми» (от уговоров до запретов) методами, не обращая внимания на их причины, вряд ли приведут к чему-то хорошему.
Да, статистика по абортам в области N улучшится. Особенно если глава муниципального образования, которого обещали уволить за неудачу, не мудрствуя лукаво и не пускаясь в психологические тонкости, начнет просто угрожать женщинам или на них давить.
А кто из этих женщин после этого пойдет потихоньку к «бабке», кто утопит новорожденного в ведре, кто сдаст в детдом, у кого ребенок погибнет от недосмотра или будет забит до смерти собственными родителями – неважно. Это ведь уже другая статистика.
