Никита Федутинов умер. Мальчик, которому собрали 29 миллионов на искусственное сердце, чтобы он мог дождаться настоящего. Мы покупали ему время, которое очень дорого стоило. Ему сделали операцию и уже закрыли грудную клетку, всё шло хорошо, вчера он уже играл с мамой, а сегодня – умер.

Ему было два года, но он замечательно болтал. Видео с Никитой, листающим детскую книжку с мамой, есть в группе его поддержки в Интернете. Это была беспрецедентная авантюра – решиться на сбор в 29 миллионов. Столько стоит несколько квартир в Москве, и собрать надо было быстро. Но всё получилось! И поэтому в Никиту всё верили. На наших глазах произошло одно чудо, должно было случиться и второе. Но ничего не вышло.

И сейчас может показаться, что мы проиграли. Те анонимные жертвовали, которые закрывали сбор суммами в 500 тысяч, и те, кто смотрел баланс карты – сколько осталось до аванса, чтобы перечислить пусть немного, но для Никиты. Каждая из этих жертв была важной и большой. А еще она не была напрасной, даже если кажется именно так.

Я знаю, что такое – жить с мыслью «по крайней мере, сделали всё, что могли». И эта жизнь сильно отличается от той, которую сопровождает мысль «а что, если бы…». Когда отец моей дочки пропал во время экспедиции в Дагестане, простые местные жители организовали там такую широкомасштабную спасательную операцию, каких мне не приходилось видеть даже в кино. Над горами летали самолеты МЧС, по его следам шли профессиональные спасатели и местные жители из деревни, пастухи, охотники. Люди писали мне, что взяли отпуск, чтобы поехать и помочь его искать.

Его нашли спустя полгода, мертвым. Скорее всего, он умер до того, как вообще заметили его отсутствие. Но мы сделали всё, что могли и, когда дочка спрашивает, прилетит ли папа с неба на ее утренник в детском саду, я сжимаю зубы, чтобы не плакать и говорю себе «всё, что только можно было сделать».

Это никого не утешит сейчас. Нет ничего страшнее, чем хоронить ребенка. Есть мысли, которые приходят потом, спустя долгое время и не дают покоя или, наоборот, дают покой. Мы сделали всё, что могли. И это было очень важно.