на наш Телеграм
Художественный рассказ о преодолении кризиса разочарования в Церкви.
Жил-был студент. Он был молод и горяч, учился в вузе, пел в церковном хоре, искренне верил в Бога, в святость Церкви и в непогрешимость каждого священника. Однажды настоятель его выгнал с клироса без видимых на то причин, и молодого человека постигло страшное разочарование.
Гончарова Н.С. Изгнание из рая. 1912-13 гг.
Он и раньше слышал истории про страшные грехи священников, ему было очевидно, что прихожане далеко не являются образцовыми христианами, а про архиереев хотелось вообще промолчать. А тут, так сказать, накопилось. Было очень обидно. Наш прихожанин очень сильно удивился: как же так жить? Где же святость Церкви? Он прекрасно понимал, что Церковь не в бревнах, а в ребрах, поэтому искренне надеялся в братьях и сестрах увидеть тех, кто соответствует древнему определению христианина как святого. Но, как говорил лучший друг нашего героя, что-то в лесу протухло. Выходило, что люди в Церкви порой были даже хуже неверующих.
И это стало для нашего бедного героя большой болью. Ему порой казалось, что в большинстве своем православные какие-то фарисеи и законники. Они боятся жить («везде грех!»), не интересуются ничем, кроме православия. Ревность у многих из них не по разуму, порой даже настолько, что они мыслящих иначе готовы вышвырнуть из храма. Они инфантильны, несамостоятельны, приклеились к батюшкиному подряснику и на все просят благословения. А еще часто соревнуются между собой, у кого круче духовник: «У меня строгий!» – «А у меня еще строже!».
«Где же здесь Христос? Где плоды Его Царства?» – переживал студент. «Господи, неужели вот эта кучка слабых людей, – это лучшие люди, те самые «свет миру» и соль земли»? Да они шаг боятся сделать! Где же та самая свобода, о которой писал апостол Павел? Почему они так жаждут сделаться «рабами человеков»?
Тогда студент перестал ходить в храм. И его можно понять. Непросто отделить Церковь от церкви, Божье от человеческого. На первом курсе, когда он только начал воцерковляться, то попал в православный молодежный клуб. Там было уютно и весело, и студент всей душой почувствовал Бога и нутром понял, что такое Церковь с большой буквы, место, где встречаются Бог и человек. Тогда у него, словно у путников в Эммаус, горело сердце, казалось, что можно свернуть горы. Студент тогда часто и с радостью вспоминал слова одного известного священника: если Бог есть любовь, то и Церковь есть любовь.
Встреча молодежных православных клубов Ростовской епархии
«Куда же все это подевалось? Почему я сейчас не испытываю ничего подобного? Ведь я это не придумал, не выжал эти чувства из себя! Прикосновение Бога к душе ведь никак не подделать!» – переживал бедняга. В тот момент ему попалась книга С. Фуделя «У стен Церкви». Студент прочитал ее с большим удовольствием. Особенное впечатление на него произвела идея «темного двойника» Церкви. «Все это точно так: те, кто грешит смертно и не хочет исправляться, – это не тот настоящий Божий народ, а всего лишь его темный двойник, злая карикатура. Это ненастоящие христиане». Но как-то тем самым его душа не успокаивалась. Создавалось впечатление, что темный двойник сжирает настоящую Церковь. «Как же так, Господи, Ты же говорил, что врата ада не одолеют Церковь?»
Знакома была ему и статья Бердяева «О достоинстве христианства и недостоинстве христиан». Он понимал, что призвание христианина действительно высоко, ведь для этого нужно обладать внутренней силой, какой-то принципиальностью, а студент сам не мог похвастаться бесстрашием и очень боялся в критической ситуации смалодушничать.
Созвучны были ему и слова философа о том, что верующим, исповедующим другие религии, соответствовать образцу своего учения намного проще: не нужно любить врагов, молиться за обижающих и в конечном счете идти на крест.
Но все эти знания как-то не грели душу. До ухода из Церкви ему было и физически, и морально неуютно находиться в храме, и причин такого состояния было множество. Наш студент вообще много читал и был плохо развит физически, поэтому его уже в столь юном возрасте мучил остеохондроз. В храме он не мог долго стоять, и это было особой проблемой на службах. Бабушки в основном шикали на юношу, мол, молодой, мог бы и постоять, неча тут сидеть, скамейки для пожилых. Студент был воспитан, поэтому смиренно, но с глубоким вздохом сожаления вставал, а потом долго переживал или даже уходил со службы. Было невыносимо больно, не помогали никакие массажи.
Но если бы вся проблема была в скамейках! Его смущали болтающие бабушки, грешащие священники (ему было жаль, что про многих он знал подноготную, он бы с радостью отказался от этого знания), инфантильность, безответственность, запуганность большинства прихожан и ужасное одиночество в Церкви! В родной храм, где было хорошо и куда молодой человек ходил много лет, не мог вернуться: душа просила клироса, и слишком тяжело (а может, даже и унизительно) было бы стоять в церкви и не петь, а потом еще и улыбаться на елейные заискивания настоятеля, мол, куда вы, дружок, пропали.
«Горд ваш студент!» – скажет читатель. Может быть, все может быть… Но не спешите судить строго: разве можно осуждать страдающего? Кажется, его лучше пожалеть…
Однажды студент, глубоко задумавшись о церковных неправдах и нестроениях, брел по своей маленькой комнатке и внезапно врезался в книжный шкаф. Прямо на него упала книга, больно ударив по голове. «Вот это Божье вразумление! Точно шишка будет! Интересно, что тут пишут?» – подумал молодой человек.
Упавшая книга оказалось сборником изречений старцев Оптиной пустыни. И открылась она на 105-й странице. Студент открыл и прочитал изречение прп. Варсонофия:
«Мне приходится слышать жалобы на то, что мы переживаем теперь трудные времена, что теперь дана полная свобода всяким еретическим и безбожным учениям, что Церковь со всех сторон подвергается нападкам врагов и страшно за нее становится, что одолеют ее эти мутные волны неверия и ересей.
Я всегда отвечаю: «Не беспокойтесь! За Церковь не бойтесь! Она не погибнет: врата адовы не одолеют ее до самого Страшного суда. За нее не бойтесь, а вот за себя бояться надо, и правда, что наше время очень трудное. Отчего? Да оттого, что теперь особенно легко отпасть от Христа, а тогда – гибель».
«Да, что-то в этом есть, – думал студент, потирая ушибленное место. – Но вот не люблю эти поучения из серии «сам грешник, сам виноват, иди кайся, а на других не смотри». Как можно спокойно молчать, если совершается неправда? Больно и страшно! Но врата ада Церковь не одолеют, это точно. Господи, яви мне Церковь настоящую, где я ее потерял? Почему я сейчас вижу только плохое?»
Христос усмиряет бурю
«Почему?» – спросит читатель. А автору очевидно: душевная травма еще не заросла, боль, обиды не были прожиты должным образом, хотя сам герой считал, что давно всех простил. Обиду на конкретного человека он переносит автоматически на всю Церковь. Бывает ведь такое. Эх, к хорошему психологу бы его! К православному…
После такого прямого вразумления мальчик вернулся в храм и продолжил искать свой приход. Наступил холодный Рождественский пост. Студент решил на этот раз не поститься: зачем и так пошатнувшееся здоровье портить? Но в храм периодически ходил, старательно объезжал окраины города в поисках теплого, душевного прихода, потому что в центре, как ему казалось, он видел только лишь пафос и искусственность. Новые места были студенту по душе: его окружали живые люди с верой без формализма. И все-таки молодой человек не мог найти мира в душе, чего-то везде ему не хватало, то знакомых, то скамеек, то любви. Нигде он не мог встретить понимания и чувствовал, что его проблемы не услышат ни священники, ни прихожане.
Приближалось Рождество. На этот великий праздник студент решил съездить к одному известному медийному батюшке. Молодой человек был уверен, что именно этот священник сможет услышать и понять его проблемы. Была в разгаре сессия, минуты подготовки были на счету, но наш юный богоискатель решил не пренебрегать важными службами. Он сгреб конспекты, собрал последние деньги и поехал на электричке в известный монастырь.
После Литургии Сочельника студент ждал батюшку из алтаря и очень сильно волновался. «А если не поймет? А если скажет то, что говорят многие: «Антоний, внимай себе»? Куда, мол, со свиным рылом в калашный ряд? Если осудит, рассердится? Да я и понимаю: напряжение, усталость, перед Рождеством у священников обычно нет времени и сил беседовать с прихожанами, а тут еще я приехал со своими бедами».
Батюшка внезапно вышел из алтаря в епитрахили с крестом и Евангелием. Это было для студента неожиданно. Он быстрее пули прибежал к священнику, который встал к аналою, и, почувствовав себя настоящим блудным сыном, стал виновато мямлить: «Понимаете, я потерял для себя настоящую Церковь… Я машинально пою со всеми в Символе веры, что верую во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь, но я не вижу плодов святости людей, ее наполняющих… Я, к сожалению, знаю только про грехи священников и запуганность паствы, а где же плоды жизни по Евангелию?..»
Студент плакал. Батюшка смотрел на него сочувственно. Когда наконец молодой человек поднял голову, он увидел в глазах священника такое сочувствие, понимание и любовь, что ему стало больно. Ему казалось, что пожилой иеромонах вслед за ним, студентом 3-го курса, спускается в глубины его ада, и священника, это совершенно не пугает, как будто ему не впервой, как будто каждый день он так проживает исповеди своих духовных чад. «Человек не сможет прийти ко Христу, если не увидит свет вечности в глазах своего ближнего», – вспомнилась ему где-то прочитанная фраза.
«Друг, – услышал молодой человек, – Он здесь. Господь рядом с тобой. Давай помолчим минуту и услышим Его голос». Никогда тишина для студента не была столь наполненной смыслом. Его мысли успокоились, внутри воцарился мир, хотелось любить и молиться.
– Продолжим? – предложил батюшка.
– Да-да, – поспешно закивал студент. Священник подождал немного и заговорил с какой-то горечью в голосе:
– Бог есть любовь, и Церковь есть любовь, это абсолютная правда. Вот смотри: ты переживаешь о тех, кто тебе стал дорог, ты мучаешься из-за своего несовершенства и думаешь о грехах других людей. По своей молодой горячности ты порой и осуждаешь, и не можешь простить («Как он догадался?» – недоумевал студент), ждешь от людей какого-то абсолюта, который есть только лишь у Бога. Но ты подумай: каково Ему смотреть на беззакония верующих? Они действительно не ведают, что творят, понимаешь? Они и не представляют, что вновь и вновь Его распинают… Представляешь, как Ему больно: Он их любит, зовет к жизни, а те плюют Ему в лицо?
– То есть нужно смотреть на ошибки и грехи церковных людей глазами Христа, с сочувствием и любовью? – спросил студент. «Грех, совершенный в Церкви, не есть грех Церкви, а грех против нее», – вспомнилось откуда-то.
Но священник молчал, тихо улыбался и уже приготовил епитрахиль для разрешительной молитвы. Было видно, что он рад: ученик усвоил свой урок.
Фотограф Дмитрий Трунов
Домой на следующий день студент ехал в электричке, светило солнце, и герой впервые за долгое время причастился и чувствовал себя свободным от бремени сомнений. Молодому человеку вспоминался Симеон Богоприимец, он испытывал какой-то такой же особенный внутренний мир и радость от Встречи с большой буквы. «И меня Ты, Владыко, отпускаешь домой с миром, ибо я увидел спасение Твое», – размышлял студент. – А ведь Церковь, Царство Божье внутри нас. И врата ада действительно не одолеют, если мы сами хоть капельку постараемся быть верными Ему».
Было так хорошо, что казалось: уже наступила Пасха. А впереди была еще вся жизнь! Впереди Крещение, Сретение и любимые великопостные службы. «Я найду свой клирос», – мечтал студент. Впереди еще было так много радости и света, тех особенных переживаний, знакомых верующему сердцу…
