на наш Телеграм
Началось с того, что я «споткнулся» о слова апостола: тот, кто пребывает в Боге, должен поступать так, как Он поступал (1Иоан.2:6). Что это значит? Как Он поступал? Читая Евангелие, я сталкиваюсь с какой-то совершенно иной реальностью, чем та, в которой живу. Не иметь где главы подклонить, «оставить мертвых мертвецам» и идти возвещать Царство Божие, не иметь двух одежд и пищи на завтра, встречать каждого как «радость мою» и дарить утешение, а не искать утешения от других — так я должен был бы жить уже сегодня?
Казалось бы, Христос призывает к каким-то простым вещам (и апостол Иоанн говорит, что заповеди «не тяжки»): увидел алчущего — накорми, нуждающегося — отдай свое, не суди, поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Встает только один вопрос: почему лично я всего этого не делаю? Почему не отдаю свою куртку бездомному, хотя знаю, что могу купить другую? Почему не подарю свой телефон какому-нибудь подростку из многодетной семьи — ведь положа руку на сердце, я обойдусь и самой простой моделью? Почему я часто ищу поддержки и утешения у других, и никогда не ищу кого-нибудь, кого я мог бы утешить и поддержать?
Шизофрения
Существует как бы две непересекающиеся плоскости сознания. В одной я живу, строю планы, планирую семейный бюджет, читаю то, что мне интересно, «повышаю эффективность»… В другой плоскости я знаю, что все это неважно, что стремиться надо к иному: к смирению, к чистой молитве, нестяжанию, забвению себя, искреннему служению ближним.
А я, я как личность растянут между этими двумя уровнями: идеалы в одной плоскости, а жизнь — в другой. Я знаю «как должно быть», но трачу на это не более 5% сил и времени. И понимаю это, и продолжаю так поступать.
Я один такой?
Рискну спросить: в том ли только дело, что я плохо исполняю заповеди? Не то же ли самое переживали и святые, посвятившие исполнению заповедей 100% своего времени и сил?
Об авве Сисое рассказывали, что, когда он умирал, а Отцы были у него, просветилось лицо его и он сказал им:
— Вот пришел авва Антоний.
А через некоторое время сказал:
— Вот пришел лик пророков.
И засияло его лицо еще ярче, и он сказал:
— Вот пришел лик апостолов.
И вновь сияние лица его стало еще сильнее и он словно разговаривал с кем—то.
— С кем ты беседуешь, отче? — спросили его старцы.
— Вот идут ангелы, — ответил он, — унести меня, а я их прошу, чтобы меня оставили еще немного, принести покаяние.
— Разве ты не достаточно покаялся, отче? — говорят ему старцы.
— По правде говоря, — отвечал тот, — даже не знаю, положил ли я начало.
Тогда все поняли, что он совершенен. И вновь засверкало лицо его, как солнце, так что все испугались. Но он сказал им:
— Смотрите: идет Господь и говорит: «Принесите мне тот сосуд из пустыни».
И тотчас же авва предал дух. И словно молния сверкнула, а дом наполнился благоуханием.
«Евергетин», или
«Свод богоглаголивых речений и учений
Богоносных и Святых Отцов…»
Может быть, можно сказать, что чем ближе человек к Богу, тем ярче он ощущает этот разрыв, тем яснее для него невозможность приблизиться к Богу «вплотную»?
«Сносный» христианин
Вспомним еще раз слова апостола: «должны поступать, как Он поступал», и слова Христа «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Матф.5:48). Погодите, так мне предлагается не просто делать некоторые хорошие дела и не делать плохие, а уподобиться в этом Христу, без всяких скидок?! Быть совершенным, как Бог?!
У Бога нет понятия «достаточно хороший». Нельзя быть христианином «на четверочку»; Бог — ревнитель. И при этом я не могу рассчитывать на то, что в земной жизни достигну верхней планки, стану совершенным как Бог; я обречен всегда быть «недо». Как с этим жить? Если нет того смирения, какое было у аввы Сисоя, как принять, что это разделение на «реальную» и «идеальную» жизнь останется со мной навсегда?
«Держи ум свой во аде и не отчаивайся» — сказал Господьстарцу Силуану Афонскому. Может быть, мы и призваны к тому, чтобы постоянно ощущать свою отделенность от Бога, пребывать как бы в аду, в удалении от Него, призваны к этой раздвоенности, разделенности? Это невыносимое, мучительное чувство, и судя по писаниям святых, чем ближе мы будем к Богу, тем острее будем ощущать свою отделенность от Него. Зачем это всё?
Моё мнение
Скажу так. Я никогда не стану идеальным мужем, то есть не буду давать супруге ту оптимальную меру любви, поддержки и свободы, в которой она нуждается. У нас будут конфликты, непонимание, взаимные огорчения. Но несмотря на все это я могу — и в реальности это так — быть счастлив с ней уже сегодня. И я могу корректировать свое поведение таким образом, чтобы это счастье как минимум поменьше разрушалось, а то и созидалось — скажем, почаще с ней разговаривать и воздерживаться от разбрасывания носков. И хотя я не достигну идеала даже в этих двух пунктах, и временами или постоянно буду чувствовать свое недостоинство, наш брак продолжится и, надеюсь, будет даже развиваться. И даже плодоносить 🙂
Тоже и в отношениях с Богом. Хотя я никогда не стану идеальным христианином, мои отношения с живым Богом уже есть, и много мне дают, если не сказать — всё. И я могу делать что-то, чтобы эти отношения развивались и поддерживались, и от чего-то, что их разрушает, воздерживаться; другими словами — соблюдать заповеди, и это приблизит меня к Богу.
Нося в себе это трагическую отдаленность от Бога, «держа ум во аде», я, тем не менее, не должен отчаиваться, так как что-то сделать я все же могу, хоть и точно знаю, что никогда не достигну совершенства.
Матвей Берхин
фонд Предание.ру
Пишите: mb@predanie.ru
