на наш Телеграм
Размышления о пути в Церковь и о том, почему не хочется обратно.
Буквально на днях исполнится восемь лет, как я стал осознанно ходить в церковь. Конечно, не круглая дата, но мне почему-то именно сейчас захотелось оглянуться назад и подвести небольшие промежуточные итоги или, вернее, попытаться понять, не было ли это ошибкой, доволен ли я своим нынешним положением в РПЦ и нет ли у меня желания уйти. На последний вопрос я отвечу в конце ― я же режиссер в прошлом, надо выдержать интригу, ― а начну, пожалуй, с другого.
Сказать по правде, я не знаю, пришел бы я в церковь сейчас. Похожую фразу я слышал и от некоторых священников. Чего греха таить, наша церковь сейчас переживает сложные времена. Может быть, те люди, которые знают меня давно (например, мои учителя), скажут, что по-другому и быть не могло, что я рано или поздно в любом случае оказался бы за церковной оградой. А я вот не уверен. Я поступал в телевизионный вуз, мне хотелось делать что-то медийное, мне нравилось быть в телике, я помню свой восторг, когда меня с другом (пусть и мельком) показали по Первому каналу. И я уж совершенно точно не мечтал связывать свою жизнь с куполами и прочим. Нет, я верил с детства и молился каждый день на ночь, и Бог для меня никогда не был метафорой, но все-таки…
В церковь меня привели не жизненные проблемы, не громкие чудеса (хотя мне буквально сегодня сказали, что моя жизнь ими наполнена, да я и сам вижу), а осознание того, что обо мне наверху заботятся. Трудно это не оценить: когда ты в последний момент успеваешь сдать курсовую (о том, как я ее сдавал и чего мне это стоило, надо снимать отдельный сериал); когда один несданный тест (вру, даже не один) грозит повесткой в армию, ты не можешь никак ничего выучить, ну не получается у тебя, и все равно тебе говорят: «Вы набрали нужное количество баллов». Из твоей жизни ушли одни люди, но пришли другие; ты кого-то простил, и потом эти прощенные тебе очень помогли. Все это привело (постепенно) к определенным размышлениям. Жизнь наладилась, но каникулы казались чем-то неполным. И встречи с друзьями не могли заполнить неожиданно возникшую при восстановившемся внешнем благополучии душевную пустоту, внутреннее одиночество. А дальше в один момент, краем уха слушая передачу, ловишь себя на мелькнувшей мысли: «Может, в храм зайти?» Ну вот и зашел…
Отдельно, думаю, нужно здесь поблагодарить Небо за то, что я сначала изучил все негативное о Церкви. История с «Пусси Райот» к этому подтолкнула. Я до сих выражаю им признательность за то, что они своей выходкой пробудили во мне интерес к догматике («А что такое “солея”, на которой они танцевали, и кто такая Богородица?») и заставили меня, пассивного захожанина, задуматься о своем месте в Церкви. Тогда же я начал читать ЖЖ Андрея Кураева, и к тому моменту, когда я впервые исповедовался и причастился, меня уже вряд ли чем-то можно было удивить в отношении Церкви (хотя знакомые священники уверяют, что все впереди 🙂 ).
Отчасти задержаться в Церкви мне помогли какие-то личностные качества. Прочитав в журнале о том, что библейские истории похожи на мифы ближневосточных народов, я не снял с себя крестик, а стал углубляться в библеистику. Так я познакомился с Андреем Десницким, который стал не только человеком, ответившим на все мои вопросы, но и моим очень дорогим другом. Кроме того, я очень люблю эту тему, потому что она помогает вести более глубокие диалоги с атеистами.
Ну и, конечно, без личного переживания Бога, ощущения Его присутствия рядом (иногда буквального), наблюдения Его Промысла в своей жизни я бы не был христианином. Недавно у меня состоялся увлекательный диалог с Михаилом Барановым, причем в стенах Троице-Сергиевой Лавры. Это бывший монах, который потерял веру и сейчас активно занимается тем, что «расцерковляет» православных. К счастью, я встречал на своем пути адекватных священников, и поэтому классических религиозных перекосов я избежал. Но мне трудно обвинять тех, кому не повезло. Единственное, что я никогда не одобрю, ― это вредительство. Ушел из церкви, ну и живи как хочешь. Зачем портить жизнь другим?
Впрочем, я отвлекся. Мне хотелось подвести какие-то итоги. Жалею ли я о том, что почти восемь лет назад сделал такой выбор? НЕТ. Я медленно осознанно входил в РПЦ, понимая, что именно я впускаю в свою жизнь, поэтому жалеть мне не о чем. Все ли мои надежды на церковь оправдались? Нет. Мне грустно видеть, что некоторые священники халатно относятся к своему служению (это я очень мягко сейчас выразился, предельно мягко). Мне неприятно, что у нас сейчас все очень плохо с миссионерством. И вдвойне обидно, что мои потуги никому оказались не нужны. Я пытался сотрудничать с известными медиаресурсами, но из этого ничего не получилось (не хочу описывать здесь почему; пусть это останется на совести тех людей, с которыми я вел переговоры). Мне хотелось бы применять свое журналистское образование именно в сфере православной журналистики, как-то нести весть о Христе. Хотя сейчас я понимаю, что это не та область, где я мог бы это делать. Это такая же журналистика, как и всякая другая: табуированная, цензурированная и скучная. Так что извините, ребята, видимо, нам не по пути…
Сейчас пока все вернулось к тому, как было года два назад: ровное членство в приходе (который, кстати, я сменил ввиду разногласий с практикой, которой придерживался настоятель), периодическая публикация там, где дают, и блогерство. Хотелось бы мне большего? Конечно. Верю, что найду себя на ниве миссионерства, может быть, это не обязательно будет связано с работой. Прошло то время, когда я считал, что для этого непременно нужна лицензия или обязательное прохождение курсов по катехизации. Гораздо важнее жить по-человечески, показывать самим собой, что в Церковь ты ходишь с удовольствием и пониманием того, зачем тебе это нужно. Мне нравится то, что у нас активно обсуждаются насущные церковные вопросы, ведутся жаркие дискуссии в фейсбуке. И у меня нет больше завышенных ожиданий воцерковить всех вокруг, разочарований, когда я слышу, что кто-то из моих братьев или сестер по вере повел себя неправильно. В конце концов, нельзя отрицать Богом данную человеку свободу и свободу ее использования. Важно делать от себя по максимуму, но не надорваться. Поэтому мне остается воскликнуть вслед за апостолами: «Господи, к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни!» (Ин 6:68–69).
