на наш Телеграм
Мы уже писали про автобиографии святых, о «современных патериках», о дневниках.
Сегодня — автобиографии.
| Исповедь Блаженного Августина
«Исповедь» описывает путь Августина к вере таким образом, что она становится философским анализом пути человека к Богу вообще (не просто так «Исповедь» Августина Аврелия — одна из самых читаемых христианских книг, ставшая парадигматичной для средневековья). «Исповедь» блаженного Августина начинается с описание его младенчества и заканчивается его обращением в христианство. Августин конечно не пишет автобиографии: «Исповедь» — гениальная философия человека. К примеру описание Августином своего младенчества перерастает в одну из первых психологий детства, философию языка. Описание воровства фруктов — в описание самого феномена греха. В центре мысли Августина — человеческое присутствие в мире перед своим Творцом. Августин в «Исповеди» размышляет о памяти, о бессознательном в человеке, о радикальной временности нашего существования. Здесь же Августин дает краткий очерк своей триадологии. Помимо этого исторического и интеллектуального интереса, «Исповедь» Августина — блестящая литература.Августиновскую «Исповедь», безусловно, надо прочесть: если не как великую богословскую книгу, то как философский шедевр, если не как философский — то как первый шедевр европейской (христианской) литературы, а если и не так, то — как просто интересные мемуары. В одной из лекций о.Андрей Кураев называл «Исповедь» лучшей миссионерской книгой. Время жизни Августина, V век, похоже на наше. Многомиллионные города, жизнь, полная неурядиц — от политических до религиозных. Христианство уже стало разрешенной религией, но многие еще помнят гонения и христиане пока в меньшинстве. Сам Августин — сын христианки, но очень долго верой просто не интересуется: это карьерист с неспокойной жизнью и характером. Великий святой, великий богослов, великий мыслитель и писатель.
Автобиография Порфирия Кавсокаливита Автобиография Порфирия Кавсокаливита — это сборник, составленный по воспоминаниям старца. В книге воспоминаний старца Порфирия приоткрываются тайны души монаха. Как душа возгорается желанием жить с Богом? С чего начинается сосредоточенная молитва? Что такое любовь Божия? Как Бог заботится о Своих избранных чадах? Здесь говорится не столько о «технике» подвижничества, сколько о том, ради чего человек выбирает жить с Богом. Жития подвижников часто «причесываются»: убираются неожиданные, непонятные моменты, рассказы меняются по стилю, переводятся на классический язык богословия. В данном издании у читателя есть возможность прикоснуться к непосредственному опыту старца Порфирия.
«”Я полюбил страдание” Автобиография» Автобиография святителя Луки Крымского (Войно-Ясенецкого), великого врача (хирурга и ученного), пастыря, исповедника. Лука Крымский вместе с Церковью прошел крестный путь, уготованный ей в XX веке. Читатель найдет в автобиографии Луки Крымского рассказы о его детстве, работе, служении. И конечно всю страшную действительность гонений: ссылки, аресты, диспуты с атеистами, обновленческий раскол… Автобиография Луки Крымского отличается краткостью, даже лаконичностью. По сути — череда фактов. Тем они и ценны — свидетельства очевидца, живой голос гонимой Церкви. Лука (Войно-Ясенецкий) продиктовал свою автобиографию секретарю Е. П. Лейкфельд, полностью ослепшим в 1958 году в Симферополе. Крымский святитель довел свои воспоминания до середины сороковых годов. Название «Я полюбил страдание» взято издателями из одного письма Луки (Войно-Ясенецкого). Действительно, оно хорошо передает исповеднический путь Луки Крымского.
«Настигнут Радость» Духовная автобиография Клайва Льюиса. Как пишет сам Льюис, «Настигнут радостью» это не «нормальная биография», а история обращения. История о том, как великий апологет и христианский писатель пришел к вере, точнее как Бог привел его к Себе. «Настигнут радостью» написана как история жизни тайными путями, устремленная к своему центру — встрече с Богом. Вот отрывок из «Настигнут радостью», ставший хрестоматийным: «И вот ночь за ночью я сижу у себя, в колледже Магдалины. Стоит мне хоть на миг отвлечься от работы, как я чувствую, что постепенно, неотвратимо приближается Тот, встречи с Кем я так хотел избежать. И все же то, чего я так страшился, наконец свершилось. В Троицын семестр 1929 года я сдался и признал, что Господь есть Бог, опустился на колени и произнес молитву. В ту ночь, верно, я был самым мрачным и угрюмым из всех неофитов Англии. Тогда я еще не понимал того, что теперь столь явно сияет передо мной, — не видел, как смиренен Господь, Который приемлет новообращенного даже на таких условиях. Блудный сын хотя бы сам вернулся домой, но как воздать мне той Любви, которая отворяет двери даже тому, кого пришлось тащить силой, — я ведь брыкался и отбивался и оглядывался — куда бы мне удрать. Слова «принудь войти», столько раз извращали дурные люди, что нам противно их слышать; но если понять их верно, за ними откроются глубины милости Божьей. Суровость Его добрее, чем наша мягкость, и, принуждая нас, Он дарует нам свободу».
Автобиография «Автобиография» великого христианского писателя и мыслителя Честертона. Честертон писал свою автобиографию перед самой смертью, тяжело больным человеком. Возможно поэтому, по мнению Наталью Трауберг здесь есть довольно слабые места. Однако есть и поистине гениальные. Автобиографии интересны уже просто как свидетельство реальной жизни людей. А «Автобиография» Честертона — рассказ о жизни писателя и мыслителя, пришедшего ко Христу, потому что он понял, что Господь — воплощение радости, здравомыслия и жизнерадостности: простых вещей. Простых, потому что истинных.
«Самопознание» Книга, написанная в уникальном жанре философской автобиографии. Читатель прикоснется в ней не только к личности Бердяева, его интереснейшей жизни, истории становления его взглядов, истории России и Запада 1-й пол. XX века, но и к самой его философии. Этот жанр как нельзя лучше отвечает бердяевскому пониманию философии: экзистенциальное личностное познание, истина как бытие, жизнь. «Бывшее и несбывшееся» Мемуары выдающегося русского философа Федора Степуна, посвященные Серебряному Веку и трагедии 17-го года. По блистательности стиля и широте охвата их сравнивают с мемуарами Герцена и Ходасевича, а их философская глубина отвечает духу религиозного Ренессанса начала XX века и его продолжателям в эмиграции. Помимо собственно биографии Степуна читатель на страницах «Бывшего и несбывшегося» прикоснется к непередаваемо живому образу предреволюционного и революционного времени, к ключевым фигурам русского Ренессанса начала XX века, к военной действительности. Второй том полностью посвящен 17-му году: Степун был непосредственным участником тех событий. Артиллерийским прапорщиком он с фронта попадает в гущу тогдашней политики, становится начальником политуправления армии при Временном правительстве. Последние страницы мемуаров Степуна посвящены попыткам строить нормальную жизнь в новых советских условиях: театр в голодной Москве, сельскохозяйственная коммуна… Однако большевики изгонят Степуна из России.
«Детям моим. Воспоминания Павла Флоренского. Но этак книга, нечто большее чем обычные мемуары, здесь великий мыслитель, не просто излагает те или иные факты и впечатления; здесь предпринята попытка философского исследования развития личности, особая работа с собственной памятью автора. Приведем пример: «Все особенное, все необыкновенное мне казалось вестником иного мира и приковывало мою мысль, — вернее, мое воображение. Но мысль моя всегда бывала окрылена воображением, которое позволяло забегать ей вперед и затем уже двигаться по намеченному следу. Неведомое было для меня не неизвестным обычным, а скорее, наоборот, известным, но необычным явлением, вторжением в обычное из области трансцендентной, нападением на обычное неведомое — необычного, однако, сладостно ведомого, родимого, откровением из родных глубин. Оно только и казалось заслуживающим познания, достойным предметом познания, тогда как не особенное скользило бледною тенью. Неведомое питало ум, а все не удивляющее, не вызывающее удивления представлялось какой-то сухой мякиной, не содержащей питательных веществ. Впрочем, не удивляющего, не особенного было очень мало; и многое из того, мимо чего равнодушно проходят старшие, затрагивало ум и отпечатлевалось в своем первообразе»
«Зимнее солнце» Мемуары Владимира Вейдле. Отец Александр Шмеман в своих «Дневниках» так пишет об этой книге: «Книга вся в тональности счастья и благодарности и этим сразу — близкая мне…», «из книги Вейдле льется, другого слова не сыщешь, свет. Это книга о свете, собирание жизни, памяти — светом», «Кончил «Зимнее солнце» Вейдле. «Религия без искусства немеет», — пишет он. Книга, родившаяся из радости. «Ныне отпущаеши», снова повторенное». На письмо, где отец Александр описал свои впечатления от «Зимнего солнца», Вейдле откликнулся такими словами: «Вероятно, никто кроме Вас и не увидит ту благодарность, что в ней сквозит и которую действительно можно, да и следует назвать религиозной. Ни о чем я этом не думал ни когда замышлял ее, ни когда писал, совсем простодушно писал, без малейшей «задней мысли», но с Вашим впечатлением соглашаюсь. Церковного христианина во мне только о. Сергий (Булгаков) пробудил, а потом он уснул во мне опять. Но все же я внутренне всегда в христианстве жил и продолжаю жить, с ужасом взирая на то, как мир и даже «исповедальный» церковный мир не только багателлизирует христианскую веру, но и расстается с христианской совестью».
«Путь моей жизни» Мемуары митрополита Евлогия (Георгиевского) — одного из самых выдающихся епископов XX века. Эта книга — один из главных документов истории православия в XX веке. Митрополит Евлогий описывает жизнь дореволюционного духовенства, Государственную Думу, Первую мировую войну, Революцию, Гражданскую войну, Всероссийский поместный собор, жизнь и церковное устройство православной диаспоры, развитие православия на Западе.
«Скажи жизни “ДА”. Виктор Франкл попал в нацистский концлагерь в 1942 г. и был освобожден в 1945 г. Во время заключения он вместе с другими психологами и соцработниками основали подпольную службу психологической помощи. Именно там Франкл пришел к экзистенциальному психоанализу: главная причина стресса — отсутствие смысла. Свой личный опыт работы психотерапевта в концлагере и основы своего метода Франкл изложил в книге «Сказать жизни «ДА». Психолог в концлагере».
«Воспоминания» Фуделя — ценнейший документ истории Церкви. Фудель действительно видел многое. Небывалый расцвет русской культуры в начале XX века. Церковное возрождение. Революцию и гонения. А главное — множество святых — исповедников, мучеников, подвижников. Фуделю действительно есть чем поделиться с нами.
«Новая жизнь» — один из самых прекрасных плодов христианской культуры. Данте встретил Беатриче девятилетним ребенком, когда она умерла ему было двадцать пять. «Новая жизнь» написана после ее смерти, излагает историю влюбленных и включает в себя стихи, написанные Данте в честь Беатриче. Прекрасная мемуарная проза и великая поэзия — это первое, что можно сказать о «Новой жизни». Возвышенейшее отношение к женщине, самое высокое из когда-либо бывших — описанное и продуманное великим поэтом (но и мыслителем) — один из самых чудесных цветов христианства. Философия любви (романтической; влюбленности) перерастает в богословие Любви. Книга заканчивается рассказом о первом проблеске замысла «Комедии»: «После этого сонета явилось мне чудесное видение, в котором я узрел то, что заставило меня принять решение не говорить больше о благословенной, пока я не буду в силах повествовать о ней более достойно. Чтобы достигнуть этого, я прилагаю все усилия, о чем она поистине знает. Так, если соблаговолит Тот, Кем все живо, чтобы жизнь моя продлилась еще несколько лет, я надеюсь сказать о ней то, что никогда еще не было сказано ни об одной женщине». Гениально одаренный пастырь и духовный писатель, своей смертью от рук неизвестного убийцы явивший, что даже самых страшных врагов нужно простить во имя Христа. В годы советских гонений его книги помогали людям прорваться через атеистический дурман и найти Христа как Господа и Спасителя. Его труды по истории религии и поныне остаются лучшим обзором нехристианских верований. Некоторые упрекают его в том, что он чересчур благорасположен к мистикам из других традиций, но в этом отец Александр просто верен идее постепенного Откровения Бога в языческом мире, которое получило свое чистейшее и последнее воплощение в Сыне Человеческом.
«Светлые тени» Эмигрантка первой волны, м. Таисия впервые очутилась в обители Бюсси-ан-От в августе 1951 года и здесь же окончила свои дни в 1995 году. С детства она обладала удивительным даром – феноменальной памятью при необыкновенной наблюдательности: все это стало подспорьем в ее трудах. Мемуарная книга «Светлые тени. Правдивые рассказы о прошлом», повествует о жизненном пути представительницы русской эмиграции монахини Таисии (она также является автором книги “Русское православное женское монашество”), о создании Покровского монастыря в Бюсси-ан-От (Франция), о ее воспоминаниях как современницы Николая II, о жизни в Российской Империи. Ее язык отличается удивительной простотой и чистотой; она очень скромна как писательница: никаких излишеств, никакого плетения словес. Эпизоды воспоминаний м. Таисии своей правдивостью и безыскусностью действительно напоминают фотографические снимки. |
