на наш Телеграм
Есть такой анекдот. Если у травматика выбить окно, он не будет его чинить, он адаптируется к этой ситуации. Мы все сейчас травматики. Мы адаптируемся к тому, что в Церкви неправильно.
В последнее время я думаю о «революции» в Церкви, о которой пишет сайт «Ахилла». Я не вполне понимаю, о какой «революции» говорят в связи с исповедью того анонимного священника. Там автора надо пожалеть. Ему очень плохо, он не на своём месте, а свое найти не может. Лентяй? А я не знаю. Но какая революция в связи с этим горьким текстом?
Однако есть у меня грустные мысли. Они относятся к изменениям в жизни Церкви, которые давным-давно назрели. Меня сейчас затопчут, поэтому я буду писать анонимно, как отчасти принято на обсуждаемом сайте.
Календарь
Вопрос первый. Календарь. Сколько можно доказывать сакральность этого нашего “старого” стиля? Вот новый «прикол». Святого Патрика мы будем вспоминать не со всем миром 17 марта, а как особенные, 30 марта. Я видела какие-то многостраничные статьи про то, что старый календарь верно считает. А вот новый то ли отстаёт, то ли бежит вперёд. Но это фрики – «учёные». А батюшки? А батюшки нам на полном серьёзе говорят, что все это нам для смирения, Новый год нам не надо отмечать. Вот только одна беда. Как только начинаются Святки, мы все выходим на работу, а наши дети в школы. Да какая разница? Главное, чтоб НГ не отметить. Мы не мирские люди, мы особенные. А Святки… Тоже, наверно, язычество. Не знаю.
Женский вопрос
Вопрос второй. Определенные дни женского цикла. Мы все читали статью инокини Вассы, но в последнем документе “Об участии верных в Евхаристии” опять и снова говорится, чёрным по белому – к Чаше не подходить. Ну да, белое не надевать, обтягивающее не носить и к Чаше не подходить. И вроде бы всё сказано и не однажды. Особенно меня умиляет подход — ежели женщина очень больна, ежели она в паломничестве, то дескать можно, но на постоянной основе нельзя. Нет ли тут лицемерия? То есть это не строжайший запрет, иногда все же можно и не только при смерти. Что происходит-то? Откуда такой страх произнести: «Сестры, забудьте об этой ерунде. Причащайтесь».
Церковнославянский
Вопрос третий. Язык. Церковнославянский не знает большинство. Да-да, даже далеко не все священники. А уж как знают чтецы можно услышать почти в каждом храме при чтении Апостола. Вы хоть что-то понимаете в том, что читают? А, каждение, говорите, мешает? Ну да, ну да. А если Апостол читают на русском, каждение не мешает. Ещё лучше бы держать перед глазами английский текст, там лучше перевод. Но это если английский знаешь. А так – вполне достаточно русского. А паремии в Великую Субботу вы понимаете? Всё понимаете? Правда? Что, говорите, давно не читали Ветхий Завет и не понимаете из-за этого? И опять нет. На русском все понятно. Я не прошу радикальных реформ вроде перевода службы на русский язык. Бог с вами. Литургию с грехом пополам выучили. Ну, иногда нам слышится что-то свое, вместо “Господь умудряет слепцы”, слышатся “сердцы” или ещё какие такие мелочи. Это ж не отдаляет нас от Бога? А вот чтение Писания на русском в большинстве приходов, для меня было бы радостью. Поверьте, наше благочестие от этого не пострадает.
Устав поста
Вопрос четвёртый. Уж сколько раз твердили миру…. А воз и ныне там. Про пост и Устав. Какое сухоядение вы представляете у работающих людей? Простите, батюшки, если вы гробите свое здоровье – Бог вам в помощь. Но почему вы утверждаете, что этот самый Устав обязателен для всех?
Всё это вместе создаёт очень странную картину. Все эти четыре вопроса надо так или иначе решать.
Что же делать?
Не надо радикально. Отменять посты вообще или разрешать женщинам быть священницами. Нет. Но хотя бы чётко и ясно сказать – пост – это личное дело человека. Это не повод в Прощеное воскресенье идти за “послаблениями” к духовнику. Это повод рационально понять, сколько я могу сделать. И сколько я не могу. И не приходить каждый раз на исповедь и не отчитываться в том, что нарушил пост. Ты не нарушил, ты сам решил поститься так, а не иначе. А дальше – Господь разберётся.
Вообще не надо говорить о женском священстве, но давайте уже пускать женщин в алтарь, если они фотографы? Давайте снимем вечный невроз мам – ой, мой ребёнок забежал в алтарь, как его оттуда достать? А уж если ребёнок – девочка, то вообще ойвсё. Давайте предлагать девочкам прислуживать в алтаре? Почему только мальчики? Почему? Что, все девочки рвутся на клирос? А ведь есть девочки, кто хотел бы прислуживать именно в алтаре. Что бы случилось, если бы было так?
Я не предлагаю революций. Упаси Господи. Я вообще толком не могу понять, что такое революция в Церкви. Церковь – это Тело Христа. Какая может быть революция? Революцией было бы… Прости, Господи.. Отмена причастия. А девочки в алтаре, отсутствие допроса на исповеди про сыр в среду и Рождество перед Новым годом – это не революция. Это даже не прогибаться под изменчивый мир. Это просто рациональные шаги. И они обязательно будут сделаны.
Хотелось бы увидеть.
Тем более все предпосылки к этому есть – есть храмы, где читают Писание на русском. Есть священники, которые большими глазами смотрят, когда ты мямлишь что-то про не те дни для причастия. Есть люди, которые действительно сами решают, как им поститься, и не вопрошают об этом батюшек.
Это всё уже есть в нашей Церкви. И очень хорошо, что есть.
А если раскол?
Вот только одна большая проблема. Священноначалие боится раскола. Это понятно, что он, конечно, будет. Прямо сейчас, если вдруг сказать громко и четко — давайте читать Писание на русском, праздновать Рождество 25 декабря, причащаться в “те дни”, приглашать девочек в алтарь и есть не дорогую рыбу, а дешевую курицу, потому что никто из-за этого не попадет в ад, и курица на наш постный настрой может никак не повлиять — да, будет раскол.
А почему будет раскол? Нет, не потому, что это революция. Никакая это не революция. Раскол будет только потому, что нам уже 25 лет с амвонов, с экранов телевизора и со страниц СМИ рассказывают про сакральность календаря, очень важное значение женской крови, которое мешает нам подходить к Чаше, про алтарь как исключительно мужское место и невозможность слушать Писание на русском в храмах. Всё это говорится со страстью, об этом спорят, доходя до каких-то даже ссор. Вот что страшно. Вот где тупик. Надо бы менять, а никак не получится.
Вот это страшно. Страшно, что нет воли признать, что всё это только наши традиции и можно жить иначе. Да пусть было бы так. Это мог бы быть первый шаг по направлению к реформам. Но нет, и этого нет.
Чинить окно или привыкать к сквозняку
Есть такой анекдот. Если у травматика выбить окно, он не будет его чинить, он адаптируется к этой ситуации. Вот мы все сейчас травматики. Мы адаптируемся.
Святки? Мне подруга предложила отмечать их с сыном с 25 декабря. Отличная же идея?! Ага. Только это тоже адаптация, а не ремонт окна. Мы можем читать перед литургией все чтения, брать с собой смартфоны и следить. Хороший выход?! Да, долгое время так и делала. А сейчас не делаю потому, что в нашем храме читают на русском. Мы найдем выход всегда и везде. Оливье на Новый год приготовим постный, с постным майонезом. Но зачем это всё? Я знаю, зачем — чтобы не сойти с ума. Но почему, зачем продолжать эту травму? Нет у меня ответа на этот вопрос.
P. S. Автор осознает, что в Церкви еще многое-многое стоило бы поменять. Но также автор осознает, что не в теме насчет вопросов иерархии или взносов приходов в епархию. Также автор не знает, нужно ли строить больше храмов и что же делать с тотальной безграмотностью прихожан по основополагающим вопросам вероучения. Автор написала только о тех проблемах, для которых видит решения. И о тех, которые задевают лично или задевают друзей.
