Капает кровь Твоя на землю, Ты стоишь и молча слушаешь меня – а я бормочу торгования, подсчитывая, во сколько мне обойдется Твое прощение и спокойная жизнь. От чего я должен отказаться, а что мне позволительно оставить, чтобы не иметь больших проблем…

Иисус сказал: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.

Заповеди Нового Завета разбивают сердца. Мысли, чувства и головы разбиваются, как хрусталь, и проще одолеть сотни заповедей-ступеней до-Христовых времен, чем, не споткнувшись, пройти по трем ступенькам заповедей Христа. Враз пропали перила закона, и вот – три ступени в небо над величайшей бездной.

Тысячи и тысячи раз в Библии люди отвергают Бога, тысячи и тысячи раз предают мерзейшим образом. Приходит Христос и говорит: первая и главнейшая заповедь: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем, всей душой, всем разумением…

Невозможны слова Твои, Господи, и любовь к Тебе невозможна – Ты слишком далек, Ты слишком устранен от наших дел, Ты там, а мы здесь, и что между нами общего?

И, рвя ветхозаветный закон послушания и подчинения, то, что хоть как-то сдерживало людей в рамках и границах обещанием земной награды праведнику и земной же кары отступнику, Господь говорит: люби! Люби, как Я люблю тебя. А знаешь, как Я люблю тебя?

Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

…Я верю, говорит Бог, что человек может любить Меня. Я верю так неразумно, так… безумно, так… безнадежно, что иду на крест. Я верю – говорит Бог, – верю до хруста костей, когда в Мои запястья вгоняют гвозди. Верю до палящего над крестом солнца, до иссохших губ. До предсмертного крика… до самой смерти… верю.

Властной рукой сорваны – и разорваны – все завесы. Можно глядеть в глаза Бога Живого. Скажи, человек, а не уютнее ли тебе было в Завете Ветхом? Не обагренном кровью Бога твоего?

Новый Завет – вложи свою руку в руку Бога. Вложи и вздрогни, коснувшись кровящей раны.

Вздрогни и взгляни Ему в глаза. Обожгись кипящей смесью любви и сумасшедшей надежды на взаимность.

До чего же мучителен Новый Завет.

Потому что – какую же совесть не скрутит болезненным узлом Его надежда? Его не-уверенность. Не-желание победительно прийти и взять.

“Я так сумасшедше люблю тебя, – говорит Господь. – Так сумасшедше, что оставляю выбор – за тобой”.

И неуверенность Его протянутой руки – больнее пощечины, а кротчайшие слова: «не сужу, если кто не уверует в Меня» – хуже посулов наказания. Потому что выбор нужно делать самому: Он уже не настаивает. Кончилась пора жестких, порой жестоких рамок Ветхого Завета. Теперь каждый решает сам, и Он, прошедший под крестом путь до Голгофы, не карает за выбор не в Свою пользу. Он только надеется, что кто-то придет к Нему.

Отдайте, отдайте нам Ветхий Завет! Отдайте Его далекого и грозного, Его – карающего и воюющего со Своим народом. Отдайте заповеди послушания и кары за них. Они – понятны. Пусть Ты пришел, и умер, и воскрес, но я хочу жить в Ветхом Завете, где надо слушаться, а не любить. Мир, построенный на послушании, прост и понятен.

Потому что – если я буду аккуратен в жизни и заповедях, я заслонюсь от Тебя своей праведностью. Не смотри – да не смотри на меня!!! – Своими невозможно любящими глазами, сюда смотри: вот список моих добрых дел, вот моя милостыня, вот моя порядочность, вот мои пожертвования на Твои храмы, вот мои посты, вот мои субботы…

Не смотри на меня, я не хочу понимать, что Тебе не нужно все это – что Тебе нужна лишь моя любовь. Давай судиться, Господи, я не хочу Твоей милости и любви, я не хочу Твоей жертвы – я не хочу Тебя, потому что не желаю отдавать себя в ответ. Отдай мне Ветхий Завет, где Ты карал за грех и награждал за правду.

После бича, после Креста – давай торговаться с Тобой, Господи. Не наклоняйся ко мне – после тернового венца с Твоего чела на меня каплет Твоя кровь. После отречений и общего хохота, после звонких пощечин – плюну и я Тебе под ноги. Ты стерпишь… Ты так много терпел…

Нет, пусть снова будет сделка – я Тебе раскаяния, искупления и извинения, Ты мне – прощение. Мне не нужен весь Ты, не нужно очищение стыда, счастье взаимной любви с Тобой – а лишь уверенность в том, что со мной в любом случае все будет хорошо. Царствие Твое – для меня. Опять и опять – хочу Твоих даров, а не Тебя Самого. Того, что от Тебя – а не Тебя. Мало мне Твоей жертвы, мало мне Твоей крови – хочу наслаждаться Твоими дарами и только так приму Тебя. Без Твоих даров мне не нужна ни Твоя жертва, ни Твоя любовь.

Капает кровь Твоя на землю, Ты стоишь и молча слушаешь меня – а я бормочу торгования, подсчитывая, во сколько мне обойдется Твое прощение и спокойная жизнь. От чего я должен отказаться, а что мне позволительно оставить, чтобы не иметь больших проблем потом… Ни прощения, ни любви не приемлю от Тебя, Господи. Опусти Свою протянутую руку, опусти вселюбящие глаза. Скрой от меня Свои раны, затми и память о них. Носивший терновый венец – Ты можешь дать все. Но как же страшно признаться себе, что на самом деле не нужно ничто, кроме Тебя.

Распятый на кресте – как просить у Тебя что-то, кроме Тебя самого?
Просите Царствия Небесного, – говорил Ты, – а остальное приложится вам. Мы перевели это как «подай нам всего и побольше». «Ожидаем от Тебя великие и богатые милости». Ты уж не задерживай.